― Я не пролезу, Отари… щель узкая,― отверстие и впрямь было не слишком широким.

― Пролезешь, куда ты денешься… Я зря, что ли, столько ночей землю рыла…

Схватив за руку, я дёрнула его на себя:

― Просовывай сразу две руки и старайся протиснуться… Я буду тащить…

Уперевшись спиной в каменную кладку, а ногами в стену камеры, я потянула пленника на себя. Гоблин старался изо всех сил.

― Вот не думала, что тащить тебя придётся в буквальном смысле… Выдохни!

Он послушался и, ободрав кожу, грудная клетка пролезла. Пока он ползал на коленях в узком проёме, я опять переключила рычаг. С таким же тихим щелчком, камень пополз обратно. Макса в проходе уже не было, но я знала ― он рядом. Грас сидел на земле, открыв рот и широко распахнув глаза. Он хотел что-то сказать, но от избытка эмоций у него ничего не получалось. Я воткнула факел в мягкий грунт, развязала мешок и достала флягу с водой. Он схватил и жадно присосался. Струи стекали по широкому подбородку, заливая рубаху:

― Отари! Отари! Ты… Отари!

Я присела рядом:

― Ну как ты? Сможешь идти?

Шумно выдохнув и улыбаясь так широко, что видны были самые дальние зубы, он проговорил задыхаясь:

― Я теперь не то, что идти, я взлететь смогу…

― Отлично! Тогда пошли.

Захватив копательный инвентарь, я пошла вперёд, а Грас за мной. Увидев лодку, мой Гоблин, расхохотался, быстро и ловко перераспределил груз и, усадив меня с факелом на нос, сел на вёсла:

― Я так понял, что куда грести ты знаешь…

― А то…

― Ну, Отари! Ну, звёздочка! Кто бы мог подумать! Рассказать кому, не поверят!

Плыли мы быстро. Вот вам и измученный долгим заточением пленник! И откуда только силы взялись! Пару раз я замечала тусклый жёлтый свет под водой: «Максик! Ангалин мой золотой! Ты здесь, я знаю…». На развилке подземной реки, под высокими каменными сводами, мы притормозили:

― Бери левее… Так… Ещё… А теперь вперёд… Сложи вёсла и наклони голову, тут узкое место.

Гоблин послушно выполнял мои указания. Через несколько метров пространство опять расширилось, и мы двинулись вперёд с прежней скоростью. Через какое-то время струя свежего воздуха ударила в лицо, течение усилилось и узкую пирогу понесло на свободу мощным потоком. Ночь была ясная, а невдалеке виднелась тёмная полоса. Берег! Нам туда!