Теперь я захохотала:

― Это тот самый Киф, в честь которого названо место ― Кифов нос?

― Верно. Ты знаешь?!

― Была там… полгода назад.

― Но это же такая даль!

― Для богинь не существует расстояний!

Теперь мы хохотали вместе. Когда смех пошёл на убыль, я спросила:

― А что там? В этих свитках… И почему они называются «вечными»?

― Там стихи. И весьма странные… Их сложно понять… Некоторые считают их пророчествами. А «вечные», потому что в огне не горят и в воде не тонут. Этот материал, на котором они выцарапаны, никому не известен. Но их всё равно очень берегут: во-первых ― их мало, а во-вторых… кто знает… вдруг то, что там написано правда и пригодится когда-нибудь. Многие люди до сих пор верят в проклятие богов, и думают, что придёт время, когда они вернутся…

― А ты?

― Что… я?

― Ты веришь?

Он вздохнул, допил вино и громко стукнул пустой кружкой о стол:

― Нет! Я не верю! Это сказки. Я верю только в то, что человек сам за всё в ответе, и никакие боги тут ни при чём! Но это ещё не все подарки! В другом сундуке тоже есть кое-что интересное.

Мы достали посуду, которая, к слову сказать, была очень красивая, и ворохи каких-то юбок, рубах, штанов. Я заглянула на дно и достала… скукоженную детскую одежду: странные ползунки, такой же сморщенный гольфик-водолазку и пару малюсеньких перчаток. Держа эти корявые одёжки, я непонимающе посмотрела на Аюта. Он загадочно улыбался.

― И как это понимать?

― Кари, это лимм!

― Лимм?! Что это?!

― Это нижний костюм женщин севера, они носят его под обычной одеждой. В нём никакие морозы не страшны, да и жара тоже. Когда холодно, он греет, когда жарко ― охлаждает. В нём даже можно плавать в ледяной воде!

Я подозрительно вертела корявые кусочки и никак не могла взять в толк, как это можно носить. Всё сморщенное, скукоженное и размер, как на трёхлетнего ребёнка.