— Что бы ты ни собирался мне рассказать… — я сжала пальцы. — Если это очередные плохие новости… Вряд ли, я смогу это вынести.

Я закусила губу.

Он медленно кивнул.

— Надеюсь, что это ты сможешь вынести, — он продолжил. — Твоё рождение стало большой радостью во дворце. Твой отец любил Изру больше других жён. Думаю, она напоминала ему его первую жену, которую он потерял, потому что она была упрямой. В этом вы с ней очень похожи. Изра подарила ему прекрасную дочь, и это был великий подарок, который она могла ему дать. Сабра была тихим ребёнком, и она не тянулась к нёму, как другие дочери. Когда ты родилась, думаю, он возложил на тебя все свои надежды. Я был там, когда он назвал тебя. Эмель… На древнем языке это означает «стремление». Именно так он хотел назвать своего не рожденного ребенка, который умер вместе со своей матерью, если бы это оказалась девочка. Ты была для него особенной. Думаю, ты и сейчас особенная, именно поэтому он так на тебя злится. Он знал, что ты будешь его самой красивой дочерью, ведь твои глаза и твои волосы были такими тёмными, а сама ты была такой же милой и энергичной, как и твоя мать. Ты должна была стать очень влиятельной.

Он осторожно посмотрел на меня.

У меня сдавило горло при упоминании моей матери и Сабры.

— Я наблюдал за тем, как ты растешь. Ты была своевольным ребенком, — уголки его губ приподнялись. — Ты носилась из помещения в помещение, беззаботно бегая по дворцу своего отца. Он позволял тебе то, что не позволял никому из своих детей. И когда ты превратилась в женщину, Эмель, и начала свои тренировки, чтобы стать ахирой, твоя красота не знала равных. Как и твоё упрямство, — он ухмыльнулся. — Если бы кто-то внимательно присмотрелся к тебе, он бы заметил, что твои обязанности ахиры угнетали тебя, но всё же ты справлялась великолепно, — он протянул руку и с грустью в глазах дотронулся до моей щеки. — В роли ахиры ты была на высоте, — он прижал свою руку к моей груди, — но это была не ты. Так же как и этот цветок, — он коснулся пальцами цветка у меня за ухом, — ты цвела ночью. Каждый раз, когда тебя вызывали во дворец, ты была королевой, красивой и элегантной. Но ты также была хрупкой. Ты закрывалась с каждым днём, отчаянно защищая себя. Ты надеялась на нечто большее.

Я была поражена тому, как хорошо он меня знал, по сути, не будучи со мной знакомым.

— Гостей тянуло к тебе, как тянет волны к берегу. Ты пробуждала в них что-то такое, что они никогда не чувствовали, их влекло к тебе снова и снова.

Его голос стал жестче:

— Я чувствовал их желание, и хотя я ненавидел наблюдать тебя с ними, я не мог не смотреть. Я тоже был поражен и заворожён тем, что ты так усиленно пыталась защитить. Я был в ужасе, когда твой отец возвращал меня в сосуд. Я мучился, понимая, что мог что-то пропустить. Я не знал, будешь ли ты ещё здесь по моему возвращению в ваш мир. Находясь рядом с тобой, я становился жадным. Каждый раз, когда я чувствовал, что жених желает видеть тебя своей женой, я перенаправлял его мысли. На других сестёр, на его дом. На что угодно, — его признание прозвучало тихо, ему было стыдно. — Эмель, ты могла бы выйти замуж не менее тридцати раз. Мужчины были готовы продираться сквозь дюны голыми руками, чтобы заполучить тебя.