Он сделал глубокий вдох.

— Прости меня, Эмель, — прошептал он. И я услышала боль в его голосе. — За всё.

Наконец он крепко сжал меня руками.

Водоворот эмоций внутри меня резко остановился, и поскольку это было похоже на ветер, поднимающий меня вверх, я тут же начала падать. Из моих глаз потекли слезы, и я уткнулась лицом ему в грудь. Эти слёзы были вызваны тоской, печалью и облегчением, и они текли по моему лицу, орошая Саалима.

Он крепко держал меня, словно пытался не дать мне развалиться на части. И мне показалось, что, вероятно, именно это и случилось.

— О, Саалим, — проговорила я сквозь слезы. — Прости и ты меня.

Мы долго стояли так, вцепившись друг в друга, пока я не успокоилась и не почувствовала, что мир вокруг начал двигаться.

Земля у меня под ногами была тверже песка, дерева или ковров. Воздух был плотным и практически влажным, словно здесь недавно прошёл дождь. Незнакомые волнообразные звуки эхом раздавались вокруг меня. Дул тяжёлый прохладный ветер, который обволакивал меня и нёс с собой запах, который я сразу же узнала. Запах, с которым я была не знакома ранее.

Когда мои сандалии громко шлепнули о твёрдую землю, я отступила, покинув объятия Саалима. Но, чувствуя неуверенность, я всё же оставила одну руку у него на талии и огляделась.

Вокруг не было ничего. Мы были посреди тёмного неба, окруженные пустотой. Только два человека в бесконечности ночи.

Вскоре мои глаза привыкли к бледному серебряному свету месяца… Справа от себя я увидела огромное каменное сооружение, края которого казались белыми в лунном свете. Внимательно осмотрев его, я заметила, что оно было разрушено. Словно кусочки головоломки, его фрагменты лежали грудами вокруг огромного квадратного основания. На высоких башнях располагались круглые купола, но их асимметричное расположение говорило о том, что нескольких из них недоставало. Изящные колонны пáрами тянулись к зубчатым разрушенным стенам, поддерживая нависающие каменные своды. Недалеко от огромного разрушенного сооружения вдоль разбитых стен и потрескавшихся крыш возвышались отдельно стоящие колонны и арки.

Я стояла среди руин. Это была могила города, прямо как рассказывал Рафаль.

— Что… Где? — слова неслышно слетели с моих губ и превратились в громкий звук.

— Я перенёс тебя на границу пустыни, — сказал Саалим.

Он с тоской огляделся вокруг, всё ещё крепко сжимая моё плечо.

— Здесь пахнет тобой.

Казалось, он не удивился.

— Это был мой дом. Мадинат Алмулихи, — он посмотрел на упавшие камни. — Сейчас здесь только руины.

Я повернулась к Саалиму и озадаченно посмотрела на него.