Да, я полностью разделял ее мнение и злость.

Настоящая гадюка, чей укус полон смерти, и которую я не смог остановить... проклятый неудачник! Если бы с моими близкими что-то случилось, едва ли я смог бы простить это себе.

Но Дани точно не ошибся – там, на вражеском корабле было больше одного колдуна. В противном случае мы с Фарром ни за что не позволили бы врагам разорвать нашу связь.

На сей раз удар по голове не отшиб мне память как тогда, у Таронских гор: я хорошо помнил все, что происходило на палубе «Стрижа» до того момента, пока вражеская стрела не врезалась в мой шлем.

И, по правде говоря, мне бы хотелось забыть половину.

Дедуля Фарра верно сказал, что я не воин: чем дальше, ясней становилась мне его правота. Да, я убивал. Много раз. Но никогда не испытывал от этого ни радости, ни опьянения, ни довольства – всегда только пустоту, ужас и отвращение к самому себе.

Битва за «Стрижа» стала тому еще одним подтверждением.

Я успел отправить к праотцам кажется пятерых, хотя не был уверен наверняка. Для этого мне не нужны были ни лук и стрелы, ни меч или сабля: я делал то, чему так хорошо научил меня Кешт – одно за другим останавливал сердца тех людей на борту врага, кто выглядел наиболее опасным. И всякий раз ощущал себя так, словно отрываю кусок от души или тела.

Боги дали мне слишком большую меру в возможности чувствовать других людей...

А потом мы с Фарром увидели е е... Нам не нужны были слова, чтобы принять молниеносное решение оглушить главного противника, ту, от которой исходили все приказы и решения, самая большая угроза и самый едкий яд. Наши действия походили на танец, на узор из потоков Силы, который соткался словно бы сам собой. Они чем-то напоминали тот миг, когда в Гремучем ущелье мы вдвоем держали огромную каменную глыбу, только были намного сложней и... красивей. В какой-то момент мое дыхание оборвалось от восторга, от ощущения полета и безграничной силы, которая стала мне подвластна... И именно в тот миг остальные колдуны пробили защиту нашего корабля и на палубе «Стрижа» стало тесно от людей с оружием и смертью в глазах. И я был уверен – все они получили приказ первым делом атаковать именно нас с Фарром. Вот только его было велено брать живым. В отличие от меня.

– Все так, – сказал я, стряхивая с себя липкие воспоминания об ударах стрел, которые даже сквозь кольчугу были чудовищно болезненными. – Их там совершенно точно было несколько. По меньшей мере четверо. Одной этой ведьме никогда бы не удалось сломать защиту, которую поставил Фарр. Пока мы пытались обезвредить ее саму, остальные с трех сторон разодрали наш щит в клочья. Это оказалось... неожиданно. И неприятно.