Она тогда чуть не взвилась в его руках и не ударилась затылком об окно, теряя последние крупицы самообладания и уже не понимая, что творит сама. Как снова обхватывает его голову дрожащими ладонями и неосознанно тянет его волосы у корней, пока его язык дразнит её сосок, вызывая жгучие вспышки ответного возбуждения совсем в другом месте. А затем проделывает почти тоже самое с её вторым соском, в этот раз заставляя стонать её уже в голос и едва не задыхаться. И при этом не забывая гладить её оголённую кожу, сжимать всей пятернёй другое полушарие груди, пока с первым совершает свои греховные манипуляции с помощью ненасытного рта и бесстыжего языка. Само собой, на этом не останавливаясь. Стягивая вскоре с её ягодиц и бёдер облегающие штаны, практически сразу опускаясь перед ней на колени, чтобы вначале оставить на её чувствительном животе несколько влажных засосов, а после… После пройтись горячей слизывающей дорожкой по центру лобка, до самой вершины схождения уже набухших и ноющих от неуёмного желания долек половых губ. А там… Там накрыть жарким ртом чуть ли не всю её киску, скользнув языком по пульсирующему клитору и тем самым вызвав у девушки едва не конвульсивный припадок от пробравших её в тот момент безумных ощущений.

Кажется, тогда она и перестала соображать окончательно, не сдерживаясь от учащённых стонов и теряя последние нити с окружающей реальностью и внешним миром. Похоже, она вообще не понимала, где находится, и что их ожидало за всеми этими стенами. Но назвать всё это бездумной животной похотью, тоже не поворачивался язык. Ведь она знала, кто именно сейчас сводил её с ума и чьими ощущениями усиливала собственные. Тем более, как не пытайся абстрагироваться от всего остального, невозможно спутать по этим исключительным эмоциональным отпечаткам одного человека от другого. Так что теперь она знает Каллена не только по его запаху, внешним физиологическим особенностям и звучанию голоса. Теперь он проник в неё собственными чувствами, как и частью своей сущности. Теперь она знала его буквально едва не изнутри. И от этого сносило крышу так же сильно, как и от всего, что он с ней делал, или что они делали вместе.

А дальше и вовсе произошло нечто неправдоподобное. Её раб встал, даже не предупредив и не спросив разрешения прервать свои интимные ласки, и, заглянув в глаза Лалии своим потемневшим взглядом, так же без предупреждения подхватил её на руки и понёс в сторону кровати. Ей пришлось только немощно всхлипнуть и несдержанно вздрогнуть всем телом, когда он уложил её совершенно нагую на прохладное покрывало постели и нагнулся сверху, проникая будто враз одичавшим взором в самую душу девушки.