— Его сиятельство, князь Мадис Херрет, командующий армией Сизых холмов, — я видел, как вытянулись лица некоторых советников и министров, стоящие внизу у трона. Другие же наоборот, опустили головы, желая скрыть неподходящие эмоции.

Ступив на ковер, я медленно, почти слыша, как скрипит от злости конунг, двинулся в сторону трона. Краем глаза осматриваясь вокруг, отметил, что Ол проделал неплохую работу. Достаточно было одного взгляда, что бы понять, кто на чьей стороне.

— Решил добавить к своим обвинениям еще и измену, Херрет? — едва ли не брызжа слюной, проскрипел конунг. А я смотрел не этого человека, пытаясь понять, когда же он успел настолько состарить и повредиться разумом. Прошло не больше года, а конунга было не узнать.

— Нет. Я пришел за тем, чтобы вы подписали указ о снятии всех обвинений с меня и моего войска, — сдержано отозвался я, следя за реакцией правителя.

— И что же тебя заставляет думать, что я ее подпишу? — расхохотался старик.

— И все же, ты подпишешь, отец, — тихо вышел из-за трона принц, занимая свое место чуть ниже, по правую руку, напротив премьер-министра.

— Что?! И ты? Да как же ты посмел, щенок?!

— Прости, но ты вынудил нас. Путь, на который ты свернул, ведет в бездну. Ради страны и ради людей, тебе придется подписать указ.

— И это мой сын?! — конунг приподнялся на локтях. Было видно, что ему с трудом дается даже это простое действие. Переведя полный ненависти взгляд на меня, конунг прошипел, — И все же я не подпишу указ о твоем прощении. Будь ты хоть трижды генерал из генералов.

— Будь я просто генералом, вы бы и не удостоили меня вниманием своей персоны, — не сумев сдержаться, я скривился.

— И все же ты недостаточно силен, чтобы пытаться ставить мне условия.

— Боюсь, вы и в этом ошибаетесь, — фыркнул я. — Вы, в свое время, пожаловали мне столько власти, а теперь пытаетесь использовать ее же против меня. Вот только это теперь решать не только вам.

Ол удивленно вскинул голову. Мы не обсуждали этот момент в деталях, и принц думал, что нам предстоит действовать угрозами и прямым давлением. Но прибывший вчера гонец позволил мне выдохнуть чуть свободнее. Сунув руку в отворот своей военной куртки, я вытянул бирку. Из черного камня, с вырезанными изображениями животных, эта одна маленькая вещица делала меня практически неприкасаемым.

— Что?.. — с тихим шипением нагнувшись вперед, вопросил конунг.

Я, высоко подняв руку, медленно обернулся вокруг себя, показывая бирку присутствующим советникам и министрам.

— Кто выдал вам бирку, князь? — медленно понимая значение этого небольшого символа, спросил премьер-министр.