Очень долго ничего не находилось, ровно до тех пор, пока мы не перебрались в самый дальний угол хранилища и не обнаружили альбомы с действительно личными фото. Судя по всему, очень старыми. Всматриваясь в лицо Верховного, еще совсем молодого, с открытым и даже каким-то лучезарным взглядом ярко-зеленых глаз, с черными волосами и такого же цвета крыльями, я диву давалась, как он мог обратиться в это бледное, гадкое свое подобие, утратив со всеми красками в теле еще и душу. На одной из этих фотографий я и увидела ее. Такую же молодую, ярко-рыжую, с сияющей загаром и веснушками кожей, и поразительно счастливой открытой улыбкой. Почти не узнаваемую из-за произошедших изменений, но поклясться могу – это она.

– Вот! – выдернула я из-под прозрачной пленки фото, демонстрируя все. – Это точно она.

Крорр взял снимок у меня из рук, всмотрелся, перевернул и передал Артану.

– Это ни о чем нам не говорит, – проворчал тот, тоже глянув на оборот.

– Это говорит о том, что она имеет некое значение для Верховного. Опасна, ибо он ее запер подальше от всех, но и важна настолько, что он все же не убил ее. Не смог! – указала я на очевидное упертому ликтору.

– Может, ее вина не из тех, что караются смертью! – возразил ученый.

– Но из тех, за что запирают на десятилетия?

– Ее вина в том, что она его Пиро… Пробуждающая, – тяжело уронил Бронзовый, обрывая наши препирательства. – И она та, кого мы используем для победы без всеобъемлющей бойни.

– Ну это уже не в какие ворота! – взбеленился Артан. – Все понимаю, но обвинить Верховного в подобном! Что он столько времени держал здесь, в самом средоточии нашей жизни женщину, которая могла спровоцировать его на воспламенение и гибель, свою и окружающих!

– Просто он прекрасно знал, что сам не погибнет, я-то жив после обращения, – невесело ухмыльнулся Бронзовый. – И знал очень-очень давно, причем все: что обращение в дракона возможно, что никаких Пиро не существует, а есть лишь наши Пробуждающие. И думаю, свою он не уничтожил не потому, что не смог. Он ее как некий тайный козырь держал. Если бы однажды что-то пошло не так и в его власти бы усомнились, то он нам явил бы настоящего дракона, единственного и неповторимого, потому как любых даже заподозренных наших Пробуждающих он выкашивал поголовно.

– Это чудовищно! – Ну еще, блин разревись от крушения всех идеалов!

– Пытать живых разумных созданий, калечить, убивать, опыты над ними ставить – не чудовищно, – язвительно заметила я, – а узнать, что ваш Главный урод оказался насквозь лживой мразью – вот где шок. Кончай подвисать, принимай все окружающее дерьмо в его истинном цвете!