— Халон? Что сын Авы делал в горах во время Битвы Катастрофы? — Фарис нахмурился. Он явно не знал об этом.

— Что делал Халон? Похоже, надирал задницы твоим солдатам, — сообщила ему Грейс. — Несмотря на уступающую численность его сил. Должно быть, ему было за что сражаться.

Например, за жизнь Теи.

— Ты знаешь больше, чем говоришь, Грейс.

— Да. Как и всегда, мне известно больше, чем тебе, Фарис, — ответила она с приторно-сладкой улыбкой.

— Я узнаю, что тебе известно, — он говорил спокойно и ровно, но я видела, что он буквально кипит. Холодая, угрожающая ярость сочилась из каждого его слова.

— Удачи тебе с этим, — её улыбка сделалась откровенно язвительной.

Грейс почти начинала мне нравиться. Я определённо видела, откуда я унаследовала свой нрав.

Но мне надо быть осторожной. Демоница может манипулировать мной, пытаться заставить меня думать, будто мы одинаковые. Ну, мы не одинаковые. Вовсе нет. Я не похожа ни на одного из своих родителей, ни на бога, ни на демона.

— Я видела, как небольшое количество эмоций может приумножить силы божества, — сказала я, обращаясь к Грейс. — Или же сократить их силы.

— Это правда в отношении некоторых, — согласилась Грейс.

— Ты думаешь, Ава растравила Халона, чтобы он принёс ей большую победу? — спросила я у неё.

Пронизывающий взгляд метнулся ко мне.

— Ты тоже что-то знаешь.

— И каково это — быть единственным, кто не в курсе секрета? — любезно поинтересовалась я у него.

Выражение лица Фариса служило красноречивым ответом.

— Победа в Катастрофе была единственным, что тогда находилось на уме у Авы, — ответила мне Грейс. — Моя сестра никогда не упускала возможности.

— Понятно, — я кивнула. — Этот разговор был очень информативным.

Я едва сдержалась, чтобы не поблагодарить её. Благодарить божество опасно; она может решить, что теперь ты у неё в долгу. Как и ангелы. Только божества ещё хуже. Намного, намного хуже.