– Мы его не занимали, – холодно говорит Фарли. – Мы его уничтожили.

В моей голове вспыхивает образ еще одной горящей крепости Серебряных. Я вспоминаю пламя – мое собственное, всепоглощающее, оставляющее после себя лишь пепел. Фарли пристально смотрит на меня – и я тоже не отвожу от нее глаз. Я знаю, каково это – разрушать города.

– Так же, как Корвиум, – выдыхаю я.

– Нам меньше защищать, им – меньше отвоевывать. – Ее голос резкий, слова – ножи, которыми она мечет во все стороны. – К тому же стало на один памятник убийствам Серебряными Красных меньше.

Фарли всегда была атакующим псом Алой гвардии, и сегодня она хорошо играет свою роль. Красные члены моей делегации смотрит на нее с гордостью. Серебряные покинули бы комнату в знак протеста, если бы могли это сделать.

– Позвольте напомнить. В составе делегации Монфора также присутствуют Серебряные. – И снова моя бабушка съедает приманку Фарли, сгорая от желания устроить ссору. Она машет морщинистой рукой в сторону стола премьера и брата и сестры со стальными волосами, сидящих позади него.

Эванжелина и Птолемус выглядят так же, как и в день отречения – оба прячут свою нервозность за маской холодной отстраненности. Оба одеты в зеленое с металлической окантовкой – железо в наряде Эванжелины, хром в костюме ее брата.

Сидящий перед ними депутат Радис сдвигается, чтобы скрыть отпрысков Дома Самос из поля зрения. Он барабанит длинными пальцами по столу. Один уголок его рта приподнимается в дикой улыбке, обнажая блестящие зубы.

– И мы доказали преданность нашей Республике, Анабель, – тихо говорит он. Два года назад этот человек был членом королевской семьи. Он тоже отбросил свою корону, как и многие из присутствующих здесь. – Все вы сейчас делаете то же самое.

Под столом я сжимаю руку в кулак. Ногти впиваются в ладони. Хватит с меня этих пререканий. Это не более чем бесполезная трата времени и энергии.

– Прошу прощения, – выпаливаю я, поднимаясь со своего места, не давая Радису и моей бабушке возможности и вправду начать обсуждать масштабы жертвы, принесенной Серебряными. Это меньшее, что я могу сделать. – Я знаю, что это не входит в повестку дня, но наше время ограничено, так что, я думаю, нам нужно сосредоточиться на текущем вопросе.

Радис смотрит на меня с усмешкой. Пустяк по сравнению с тем, к чему я привык.

– И что же это за вопрос, офицер Калор?

Если он использовал обращение в попытке меня уязвить, ему, безусловно, это не удалось.

«Лучше вашего величества».

Под его пристальным взглядом я выпрямляюсь в полный рост. От меня больше пользы на поле боя или на тренировочном ринге, но мне не привыкать выступать перед переполненной аудиторией.