Я сжимаю челюсти. Мне все еще сложно не смотреть на нее. У меня получается бросить взгляд на ее спрятанные под столом руки и перевести взгляд на Фарли. Смотреть на нее безопаснее. Она с решительным видом сидит рядом с Мэрой, полностью сосредоточившись на премьере. На ней застегнутая на все пуговицы ненавистная форма. На Мэре – нет. Она отказалась от жесткой алой формы ради пурпурного бархата. Этот цвет она носила, когда была известна как Мэриэна Титанос. Должно быть, одежду выбирала ее сестра, так как у Мэры нет особого вкуса или интереса к моде. Я представил, как Гиза ругает Мэру и уговаривает ее одеться соответствующе случаю – и чуть не расхохотался при этой мысли.

И покраснел, представив, как снимаю с нее эту куртку.

«Сосредоточься», – кричит мой разум, и вокруг меня разгорается жар.

– Можешь этого не делать? – Джулиан бормочет сквозь стиснутые зубы. Уголок его рта подергивается. Дядю явно забавляет происходящее.

– Прости, – бормочу я в ответ.

Один из генералов командования Алой гвардии отвечает Дэвидсону от имени своей делегации.

– Конечно, премьер, – громко говорит она. Я узнаю генерала Лебедь. Алая гвардия все еще настаивает на использовании кодовых имен, даже сейчас. – И мы благодарны вашей стране за то, что она приняла нас.

«Не то чтобы у них есть другие варианты, – думаю я. – У Алой гвардии есть территория, но нет собственного централизованного правительства, а Штаты Норты все еще восстанавливаются. И, конечно, проведение совещаний по вопросам демократии в бывшем королевском дворце может быть понято превратно. Замена одного короля на другого и все такое».

– Делегация Штатов Норты согласна, – говорит Ада, поднимая подбородок к премьер-министру.

Дядя Джулиан наклоняется к столу и начинает говорить:

– Мы рады быть здесь и воочию видеть, каким может быть бывшее Серебряное королевство.

Бабушка не слишком жалует, когда люди рассыпаются в любезностях. Она поджимает губы, но придерживает язык. Не могу сказать, что не согласен с ее нетерпением. Нам следует заняться делом, а не пускать пыль в глаза.

Премьер Дэвидсон неторопливо начинает собрание. Он указывает на бумаги, лежащие перед ним, и такие же стопки, лежащие на столах по всей комнате.

– У вас у всех должны быть свои повестки дня, как было согласовано во время наших предыдущих коммуникаций.

Я очень стараюсь не закатывать глаза. Я хорошо помню «предыдущие коммуникации» – в основном это было бесполезное позерство внутри альянса. Споры разгорались по любому поводу, от выбора времени до рассадки членов делегаций. На самом деле, единственным пунктом, с которым сразу согласились все, была необходимость отчитаться об итогах работы делегаций. И даже тут Алая гвардия встала в позу. На мой взгляд, они принимают все слишком близко к сердцу. Хотя я не могу винить их за нерешительность. Я не понаслышке знаю, каково быть преданным Серебряными. Но пытаясь скрыть как можно больше информации, они только больше все усложняют.