— Тогда я постараюсь сделать так, чтобы это не сбивало с толку.

Он снова потянулся к моей руке, и я позволила ему взять её и положить ему на щёку. Он повернул голову и поцеловал мою ладонь.

— Что бы он ни сделал, что бы ни сказал, он никогда не сможет хорошо сыграть меня, — он приподнял мой подбородок. — Потому что он не чувствовал, что становится сильнее просто потому, что ты прикасалась к нему. Он не исцелил твоё тело своими руками на твоей коже. Он никогда не поймёт силу этого. А это значит, что он никогда не сможет заставить тебя почувствовать то, что могу я.

Затем его губы оказались на моих, тёплые и восхитительные, а кончики пальцев скользнули вниз по моей щеке к горлу. Он провёл ими вдоль моей ключицы, углубляя поцелуй, скользя языком в мой рот и заставляя меня застонать от его вкуса. Я обвила руками его шею, от нашей связи у меня перехватило дыхание, его твёрдое тело прижалось к моему, и он рукой обвил мою талию, прижимая меня к груди. Я руками скользнула по его плечам, вниз по спине, до самой талии. Всё было гладко, никаких бугристых шрамов под рубашкой, и вдруг мне захотелось посмотреть, как выглядит это чудо. Я задрала ему рубашку, он стянул её через голову и бросил на пол.

Моё сердце забилось, как отбойный молоток, когда я коснулась места, где был ужасный шрам, прямо в центре его груди. Теперь Малачи был совершенен, мускулы срослись под кожей, которая покрывалась гусиной кожей везде, где я касалась. Он вздрогнул, потом рассмеялся.

— Я тоже был удивлён.

— Я люблю тебя, независимо от того, как ты выглядишь.

— Я знаю, — он резко вздохнул, когда я провела пальцами по центру его живота. — Лила…

Я не знала, как объяснить. В основном потому, что это было самое большое чувство, которое я когда-либо испытывала. Я встала на цыпочки и снова поцеловала его, пальцами впилась в подтянутые мышцы его спины, пытаясь перевести мощное, дрожащее желание, скручивающееся внутри меня. Спустя несколько минут, когда эта потребность становилась всё сильнее с каждой секундой, Малачи застонал и поднял меня. Я ногами обвила его талию.

— Куда? — произнёс он в мои губы.

— Моя кровать, — пробормотала я.

Он пронёс меня по коридору в мою комнату, затем опустился рядом со мной на мою односпальную кровать, не отрывая своих губ от моих. Я не могла успокоить дыхание, не могла взять себя в руки. Я чувствовала напряжение в его мускулах, твёрдые линии его тела, настойчивость, когда его рука сжимала моё бедро.

Он здесь, и он настоящий. Я повторяла это себе снова и снова. Теперь он у тебя есть. Но как долго это продлится, прежде чем мы снова расстанемся? Мои пальцы вцепились в его спину, и я оторвалась от его губ, чтобы попробовать его кожу, мои зубы царапнули его шею и вырвали из него прерывистый вздох. Он устроился рядом со мной, а не сверху, поэтому я повернулась к нему, обхватив лодыжкой его икру. Теперь его рука была как раз под моими рёбрами, и я всё ждала, что она рискнет подняться, может быть, попытается стянуть с меня рубашку, как я сделала с ним, но она осталась там, где была.