Я отвернулась, чтобы собрать свой инвентарь. Здесь делать уже больше нечего. Я только схватилась за котелок, как услышала глухой стук. Обернулась и увидела, как на щеках пострадавшего, точнее везунчика, расцвёл румянец – верный признак того, что противоядие подействовало. На лбу теперь уже выздоравливающего проступила испарина. Горячее противоядие выгоняло из организма яд всеми возможными способами.

Герцог молча поднялся и направился к дверям спальни, у которых замер отец молодого человека. Граф Уитгхард с надеждой во взоре смотрел на его светлость. Его плечи распрямились, когда он услышал радостную весть, глаза засияли, улыбка растянула рот.

Невольно и я улыбнулась. В моей работе мне нравились именно эти моменты, когда мои зелья и снодобья помогали людям, вырывали их из лап самой смерти. Но не стоит забывать и об Атаранте Лёхенрольде, который правильно определили яд. Я взглянула на него с восхищением и уважением. Сама бы я тянула чуть ли не до самого конца, пока точно не почувствовала бы вкус крови. Только тогда бы я дала больному антидот. И больному дольше пришлось бы восстанавливаться, но судя по реакции у сына Уитгхарда, тот поправится гораздо быстрее.

Собрав свои вещи в чемоданчик, из внутренного кармана я достала два пузырька и вручила их графу, когда подошла к мужчинам.

– По три капли три раза в день, – и вручила отцу склянку с тёмно-зелёной жидкостью. – Один раз в день по столовой ложке, – второй пузырёк перекочевал к нему в руки.

– Благодарю вас, – граф быстро спрятал лекарства в карман камзола и взял меня за руку, чтобы поцеловать мою кисть.

– Не стоит, – я успела отнять руку. – Моя помощница пришлёт вам счёт, – и вышла из спальни, но успела заметить, как граф Уитгхард с нескрываемым удивлением уставился на герцога, у которого подрагивали уголки губ.

Уже на выходе из особняка его светлость догнал меня.

– Позвольте пригласить вас на завтрак, госпожа Гинер, – протянул он мне руку, а под ним расцвёл узор портала, когда мы вышли на улицу.

Я помедлила одно только мгновение, но за этот миг в голове пролетело множество мыслей.

Диона до лаборатории никогда даже и не думала об отношениях с противоположным полом. Я не разделяла людей на мужчин и женщин. Были они, и была я. Они, другие, всегда были лучше меня. А я… Я даже двух слов связать не могла. Забитая, во всём сомневающаяся, неуверенная в себе, я и представить не могла, что мир может быть настолько жесток.

Диона после лаборатории видела только Хизэши. Других для меня не существовало. Он стал для меня зависимостью. Равест-целитель воспользовался моей привязанностью, чтобы упрочить своё положение. Хотя и оставил мне подарочек.