Странно, но я совсем не винила его. Какими бы неприятными ни были наши прежние отношения, я понимала, почему он так поступил. Мирон по-своему заботился об Агнесс и оберегал ее. И я уважала его за это. Не знаю, что по этому поводу думала Элена, но она не стала тратить время на бессмысленные обвинения и нравоучения.

К куполу бежали так, будто за нами гнались самые страшные и кровожадные твари. Мирон оступался, подворачивал ноги, на наши косые взгляды отмахивался. Перепрыгивая через камни и коряги, мы спотыкались, но все же продолжали путь. Даже когда легкие горели огнем, а сердце стучало в ушах, я ни на секунду не подумала о том, чтобы остановиться, только мысленно благодарила Элену за тренировки.

И все это время в моей голове билась одна мысль: «Только бы успеть!»

Элена задавала темп и направление, но опыт командира оказался бесполезен — ребят мы не нашли. Впервые я видела гончую такой растерянной. Граница разлома уже рядом. Еще вчера на плановом обходе я этого не чувствовала, а сейчас меня опять начинало корежить, как совсем недавно в крепости, когда мы нашли Мирона. Тьма все ближе…

— Стойте! — попросила я, задыхаясь и складываясь пополам. — Мне нужна минута.

Мирон, зашипел: «Потом отдохнем», — но Элена, спасибо ей, его заткнула.

— Это не только усталость. Что еще? — уточнила она с нарочитым спокойствием.

— Там тьмы больше, — рука, помимо моей воли, указала направление.

— Откуда такая уверенность? — нахмурилась гончая.

Я задрала рукав, показывая на усилитель.

— Я не просто уверена. Я это чувствую.

Элена нахмурилась, сверля меня подозрительным взглядом. И тут Мирон добавил:

— В той стороне был прошлый прорыв.

Отвечать не стала — экономила силы. Лишь кивнула. Затем поймала направление, четкое, как вектор поисковика, и потрусила в ту сторону. Забег предстоял длинный.

Вначале ребята последовали за мной, не задавая больше вопросов. Но потом командирский голос Элены стеганул по спине:

— Стой! Идём в обход. Там есть место, откуда можно оценить обстановку. Мало ли что, будет глупо идти прямо в лапы врага.

Мирон порывался оспорить решение, но, обдумав ситуацию, нехотя согласился. И нам пришлось сделать немалый крюк, чтобы остаться незамеченными. Команда нашлась там, где Элена и предполагала.

Сев за большими валунами, мы осмотрелись.

То, что все скверно, стало понятно сразу: раньше здесь был просто довольно ровный участок склона с редким в этих местах выходом крупного серого песка. Как только его не выдуло? Наверное, жесткая цеплючая трава не дала. На этом месте мы, случалось, отдыхали во время обходов. А теперь полянка была изуродована. Восемь вытянутых небрежных клякс серого пористого стекла окружали девятую — особенно зловещую на вид. Эдакая уродливая ромашка. Агнесс ходила между застывшими кляксами, которых тут ещё вчера не было — от одного лепестка к другому, и рисовала на них незнакомые символы старинным кинжалом, после чего проливала собственную кровь. Да с таким ожесточением. С таким наслаждением, что у меня мурашки ползли по рукам. С каждой каплей крови все сильнее проступали темные нити, тянущиеся от одного камня к другим. Они напоминали плотный дым, образуя кривоватый октагон, в чьем центре оказался... небольшой алтарь?!