– В таком случае начнем, – и открыл книгу на нужной странице.

А дальше последовал длинный монолог, слишком длинный. За эти долгие минуты я успел подумать о многом. В том числе о том, где должна жить Элли. Я просто не имею права отпускать ее в тот дом, она должна жить со мной, спать в моей кровати, есть за моим столом, мыться в моей ванной, желательно вместе. И хорошо бы предложить ей вариант открыть ателье только для женщин, если ей вообще стоит заниматься швейным делом.

– Итак, перейдем к главному, – наконец-то закончил фей Рузик, а спустя секунду рядом с нами возник Дукер.

– Вечер добрый, господин Тайер, – проскрипел гоблин, – с праздничком вас.

– Благодарю, – кивнул ему и развернулся к Эльвет.

А Рузик продолжал:

– Согласен ли ты, Абрам Тайер Григер из рода варлоков взять в законные жены Эльвет Крусовну Вереск из рода некромантов и ведьм?

Дукер меж тем подошел к нам вплотную, глаза сощурил, уши навострил, ноздри раздул.

– Согласен.

– Хорошо, хорошо, – закивал служащий. – А ты, Эльвет Крусовна Вереск, согласна взять Абрама Тайера Григера в законные мужья?

– Согласна, – и она снова закусила губу.

А Дукер, довольно кивнув, в тот же миг растаял в воздухе. Что ж, одной проблемой меньше.

– В данном случае добровольного согласия связать себя узами брака, в котором оба обязуются оберегать честь семьи и служить примером для окружающих, объявляю вас мужем и женой. Мои поздравления, – буркнул Рузик напоследок и принялся царапать пером по бумаге.

Заряженные чернила вспыхивали с каждой выведенной буквой, а когда Рузик закончил, запись воссияла целиком, затем ее магия тонкими нитями обвила наши с Элли руки. Спустя буквально пару секунд на наших безымянных пальцах осталось по древней руне, свидетельствующей о заключении величайшего союза между мужчиной и женщиной.

– Вот и все, – взял свою жену за руки, – теперь мы семья.

– Сказал тот, кто в нее не верит, – произнесла чуть слышно. – Если бы не твое варево, дорогой муж, ты бы сейчас так не говорил.

– Возможно, но варево удалось на славу.

– Не то слово. И ты, кажется, должен снять с меня накидку. Не зря же я наряжалась.

– Знаешь, пожалуй, я не буду ее снимать.

– Это еще почему?