— А деньги? — задала я, скорее всего, последний вопрос на эту тему. Я больше не хотела говорить и думать о семействе Красногорских, я больше ничего не хотела о них знать. Столько… столько грязи, боли и яда даже для меня явный перебор.

— Света неплохо играла на бирже, — объяснил Игорь, — писала всякое, потом толкала на темной стороне. Обучение на медсестру было только для галочки, не более. А кодинг — то, чем она, действительно, жила, копируя в этом Дыма. Она вообще во многом его копировала. Помешалась на нем после того, как Дима вступился за нее перед одноклассниками.

— Дым не рассказывал, — отрешенно покачала я головой.

— Скорее всего потому что даже не запомнил, — сжал мои плечи Игорь. — Слав, у нее больная психика, Дима мог просто посмотреть на нее однажды, и она бы все равно помешалась. Или не Дима, кто-то другой… И кого-то другого Красногорская бы ненавидела точно так же, как тебя. Забудь о ней, — заглянул Ястреб мне в глаза, — забудь вообще о Красногорских. Валентина больше нет, Света сядет пожизненно либо в тюрьму, либо в психушку. Все закончилось.

— Снова командуешь? — вскинула я бровь, напуская на себя грозный вид, стараясь за этой бравадой скрыть хаос в башке.

— А куда деваться, если за тобой толпа психов гоняется? — хмыкнул Игорь.

— Жалеешь? — склонила я голову набок, всматриваясь в ртутные глаза.

— Ни на одно мгновение, — улыбнулся он ласково, заставляя и меня улыбаться, а в грудной клетке ворочаться что-то огромное и теплое. — Я люблю тебя.

— Вот и хорошо, — кивнула серьезно. — Вот и люби, — и поцеловала колючий подбородок, а потом губы, а потом снова утащила его на пол.

А через два часа мы шли к Федору Александровичу я — смотреть в хитрющие глаза полковника в отставке, Ястреб — официально меня представлять. И шагая рядом с Игорем, держа его под руку, глядя на реку и снова тающий в ней снег, я пообещала себе, что о Красногорских, о Сухорукове, обо всем, что произошло вспоминать больше не буду, не буду пугаться, не буду трястись и вскакивать по ночам, что буду доверять Ястребу, приучу себя силой к этому доверию, поверю, что снова безопасно. И обязательно вспомню, какие конфеты любил Дым.

Эпилог

Эпилог

Станислава Воронова

Новое знакомство с Федором Александровичем вышло фееричным. Бывший военный смотрел на внука так, что ежилась невольно даже я. Потом отвел в сторонку поговорить, а вернул через полчаса каким-то очень задумчивым и серьезным и странно на меня поглядывающим.

Я решила, что спрашивать ни о чем не буду — я ведь учусь ему доверять, а значит… Значит надо начинать с малого и не откладывать.