Ночной разговор с Санаду тоже наводит на размышления. С одной стороны, он прав: не работал с Неспящими, поэтому честных улик против него нет и быть не может. Но есть ведь и нечестные! Подкинут какую-нибудь фигню – и всё.

Второй тревожный момент – это отлучки. Я рада Санаду видеть, но это риск. И особенно риск – устраивать побеги каждую ночь! Хоть Санаду и уверил меня, что всегда в таком режиме «сидит», но считаю правильным, что уговорила его хотя бы через день сбегать. На всякий случай.

Мне же придётся оставаться на хозяйстве одной.

На аромат кофе спускается Антоний. Глаза у него сонные, как у Марка Аврелия. Он зевает и, почесав под рубашкой мохнатое пузико, усаживается за стол. Гипнотизирует взглядом турку.

Отдав ему свою порцию кофе, я принимаюсь за варку ещё одной. Голода я не испытываю, так что спешить на завтрак не надо. Мысли витают где-то далеко…

В такой витающей задумчивости я и отправляюсь на лекции.

Я вроде бы двигаюсь: собираю вещи, одеваюсь, иду по улице, киваю знакомым оборотням, поднимаюсь по лестнице, отыскиваю аудиторию, приветствую демонов и глубоко задумчивого Валариона, устраиваюсь на передней парте, слушаю и даже записываю лекцию, иду на обед, там ем вместе с обсуждающими будущую попойку демонами, киваю и отвечаю на вопросы, затем иду на менталистику, здороваюсь с одногруппниками, устраиваюсь на галёрке, слушаю профессора Эзалона.

Но только после возвращения в особняк Санаду, когда Антоний с беспокойством заглядывает мне в лицо, я понимаю, что со мной что-то не так.

Отмахнувшись на его взволнованного «Кык?», поднимаюсь в спальню и падаю на кровать.

Воспоминания о ночи с Санаду вспыхивают ярко-ярко, рука сама тянется к губам. И от прикосновения к исчезнувшему ещё ночью месту укуса меня словно ударяет током.

Санаду говорил, что хочет лучше чувствовать меня, поэтому пил мою кровь. Но и я его кровь тоже пила. Может, и я буду его чувствовать? Может, поэтому у меня такое рассеянное состояние? Или это от того, что Санаду на меня настраивается? А может, происходит очередная перестройка моего организма? Ой, мне же ещё на занятия с Баратусом надо! А я тут лежу без сил… сейчас чуть отдохну и пойду – обязательно, меня же там булыжники ждут.

Не успеваю заметить, как за этими мыслями проваливаюсь в сон.

***

На следующий день я ощущаю себя вполне обычно. На фоне похмельных демонов – так и вовсе образец бодрости. Но прихода Санаду жду с нетерпением: надо его расспросить. Да и просто по нему соскучилась: на его фоне все какие-то пресные.

Ожидание вынуждает меня то и дело сверяться с часами. Даже на тренировке с Баратусом, красиво «мстящим» за вчерашний прогул полосой препятствий с грязевыми лужами.