– Угу, или поможет, или нет – пятьдесят на пятьдесят.

Но ручку достаю. И на этот раз после заговора она падает в другую сторону, но не туда, где Санаду ощущает Мару. Возможно, так смещаются дорожки. А может, текущее направление просто случайность.

Только в этот раз мы точнее выбираем дорожку в указанном направлении, прямо именно ту самую, на которую указывает ручка и, крепко вцепившись друг в друга, шагаем на тропу.

Лес не меняется. Никак. Оглядываемся: а площади за нами больше нет, только такие же бесчисленные тропинки, петляющие между исполинских деревьев, разгоняющих мрак светящимися плодами и цветами.

Никого, кроме нас, в этом безмолвном лесу не видно.

Интересно, если мы выйдем раньше Мары, нам засчитают отдельное прохождение и сохранят жизнь, если она погибнет позже, чем мы финишируем? А может, мы и сбежать домой успеем прежде, чем нас на соответствие условиям прохождения проверят? Я не кровожадная, просто… не хочется даже ради дела искать Мару в этом лесу: слишком он жуткий, аж мурашки по коже и внутренности стискивает холодом. Да и просто искать её не хочется.

Глава 40

Глава 40

Тропинки, тропинки, тро-пи-и-инки. Везде! Куда ни глянь! А ещё сумрак, деревья, светящиеся плоды и цветы, причём одновременно, причём при внимательном рассмотрении становится понятно, что на одном дереве могут сосуществовать сразу несколько видов плодов и цветов.

Сначала мы идём бодро, то и дело корректируя курс ручкой и с помощью ментальных способностей Санаду уточняя, где Мара (всегда недалеко – но недосягаемо).

Потом идём уже не очень бодро.

Потом пробуем бежать.

И снова идти.

Только результат всё тот же: вокруг нас лес, словно созданный из многократных отражений нескольких лесных кусочков.

Самое противное, мир другой с непонятной психологией, от нас реально могут хотеть банального прохождения на скорость.

А могут и не хотеть.

Под прохождением лабиринта могут подразумевать что угодно!

***