Под дружные обсуждения Бриша и Раштара ожидаемых обеденных деликатесов Фидис ловко отводит меня в сторону.

– Давай на крыше посидим, посмотрим на Академию сверху, поболтаем.

Желание узнать подробности постановки Валариона в очередь на вампиризацию у меня намного сильнее желания поесть – я у дану не слишком по кухне соскучилась, а с утра утолила эмоциональную тоску по пище. Но ответить согласием не успеваю.

– Только кофе сначала организую, – подмигивает Фидис.

– Всё, мне не отвертеться! – притворно вскидываю руки. – Сдаюсь на милость спеца по убеждению.

Странная тень мелькает на лице Фидиса, улыбка становится чуть более натянутой.

– Ты поднимайся наверх, – он кивает в сторону лестницы. – Там люк на чердак открыт, а я сейчас за кофе сгоняю и поделюсь известными мне подробностями.

Поделится подробностями и выспросит тайные подробности моего с Санаду путешествия – думается мне.

Проводив Фидиса взглядом, отправляюсь в указанном направлении.

На верхнем этаже имеется аккуратная лестница, а люк на чердак и дверь на крышу действительно не заперты.

Оказавшись на крыше, я первым делом протопываю новенькую на вид черепицу и, удовлетворившись её надёжностью, поднимаюсь на конёк крыши. Раскидываю руки, позволяя ветру трепать волосы и платье, наслаждаясь упругими прикосновениями воздуха.

Хор-рошо. Не знаю, то ли меня так после мира дану отпускает, то ли приходит время полностью принять текущую жизненную ситуацию, но окружающее меня пространство воспринимается домом.

Здесь я буду жить.

Этим воздухом дышать.

Подойдя ближе к краю, оглядываю газоны и дорожки, спешащих по ним и вальяжно прохаживающихся существ: волшебников, оборотней, эльфов и, возможно, даже драконов (не знаю, присутствуют здесь сейчас представители этой расы или нет, а на глаз их не определить). В этом удивительном мире я – нормальна, даже будучи вампиром.

– Кхм!

Поворачиваюсь на звук: Фидис стоит у выхода на крышу. Ветер треплет его рыжие волосы, свистит в рогах. Приподняв фарфоровые чашки, Фидис сообщает:

– Кофе, как и обещал. Присядем?

Он поднимается к коньку крыши и усаживается на согретую обеденным солнцем черепицу. С тоской вспомнив, в насколько более привычной таре приносил кофе Санаду, устраиваюсь рядом с демоном и забираю фарфоровую чашечку.