– Вы видели его дочь? – спрашиваю между глотками кофе.

Для вампирского организма его бодрящие свойства ничтожно малы, но психологически он действует.

– Анастасия на тебя похожа, – отвечает мама. – Такая же самостоятельная. И молодая.

С намёком таким смотрит.

– Мам, вампиры не стареют, – напоминаю тихо. – Она не обиделась, что я её приезд проспала?

– Нет, она пообедала, потом с мужем на конях уехала кататься, а вечером тоже спать легла. Мне показалось, ей немного неловко общаться с Санаду.

– Они недавно познакомились, – прикрывшись ладонью, зеваю, – он о ней не знал.

Меня снова пробивает на зевок, и я присасываюсь к чашке.

***

Визажистка делает из меня человека. Прямо натурально, когда смотрю в зеркало после её обработки – вижу юную девушку в мерцающем белом платье, а не новообращённую вампирятину.

Недоверчиво касаюсь цветочного венка, проверяя, соответствуют ли мои движения отражению – соответствуют.

Последний штрих – драгоценности. В них я тоже решаю придерживаться принципа «в кантонской свадьбе обвешаюсь» и ограничиваюсь нитью жемчуга. Смотрится стильно и нежно.

Мама, платочком утирая слёзы, фотографирует меня на смартфон:

– Ты такая красивая!

Я оглядываю себя со всех сторон. В хорошем физическом состоянии я в вампиризм вошла, в очень хорошем. Даже, пожалуй, идеальном.

Серия щелчков телефонной фотокамеры отвлекает от размышлений о красоте фигуры и подчёркивающем её платье.

Волнение, ещё вчера казавшееся таким одуряющим, сегодня меня не мучает. Массаж и сон творят чудеса. И Санаду творит чудеса. А ещё он мандражирует, ожидая, когда же я появлюсь на церемонии. Очень ему хочется скорее услышать моё «Да».