***

Свадьба в тесном кругу самых близких прекрасна: не надо держать себя в жёстких рамках и опасаться, что сделаешь что-то не так, ведь все поймут любой промах; не ловишь на себе неприязненных взглядов, знаешь, что все здесь за тебя рады. В таком формате это действительно похоже на таинство.

Зал утопает в цветах. Их сладкий аромат пропитывает воздух. В центре – островок гостей. И Санаду, замерший на возвышении под аркой из цветов, восхищённый.

Не думала, что ему может идти белый цвет, но в белом костюме Санаду восхитителен. Принц без белого коня, но в белом.

Его губы вздрагивают, улыбка отражается в глазах, словно наполняет эти тёмные омуты светом.

Как в кино, папа ведёт меня под руку к алтарю.

Под вспышки фотокамер мы шагаем среди цветов, проходим между мамой, бабулей, дедушкой и черноволосой девушкой и её таким же черноволосым спутником с выдающейся шириной плеч.

Дочь Санаду Анастасия и её муж отвлекают моё внимание лишь на мгновение, на краткий миг своим присутствием они вырывают меня из восторженного опьянения, но взгляд Санаду снова захватывает меня, и я тону, тону в его глазах, в его чувствах.

– Передаю из рук в руки, – немного нервно произносит папа и вручает Санаду мою ладонь.

Мурашки пробегают по коже. Санаду улыбается, сжимая мои пальчики. Встаёт рядом.

Я поднимаю взгляд на мужчину перед нами. Даже как-то рефлекторно ожидаю увидеть священника, как в фильмах, но это представитель консульства – мужчина в строгом сером костюме и с папкой в руках. Церемонию он проводит на русском языке, как в самом обычном ЗАГСе, и когнитивный диссонанс от того, что нам при таком начале торжества после росписи в папке штампуют паспорта соответствующими пометками, вызывает у меня искреннюю улыбку.

Хорошо ещё, что смеяться в голос не начинаю, хотя, судя по хитрому взгляду надевающего мне кольцо на палец Санаду, он не против такого поворота. Так мы и переглядываемся, пока меняемся кольцами и выездной «сотрудник ЗАГСа» читает нам поздравительную речь.

– Объявляю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту.

Санаду решительно обхватывает меня за талию и прижимает к себе, смотрит в глаза. Наши сердца одновременно обмирают. Сверкают вспышки. Но весь мир отступает, остаёмся только мы.

Пальцы Санаду скользят по моей шее, щеке, убирают за ухо упрямую кудряшку. Я улыбаюсь этой неспешности и предвкушению, хитро-довольному блеску чёрных глаз, лёгкой дрожи вожделения.

Подцепив мой подбородок пальцами, Санаду медленно склоняется. Вспышки заливают всё ослепительным светом, нежно играет музыка. Настоящая сказка. Губы Санаду касаются моих, и он прижимает меня к себе крепко-крепко. Я изгибаюсь в его руках, целую, отдаюсь этому упоительному моменту.