Вместе с другими зрителями я, прячущаяся за ярким полотном занавеса, сжимаюсь в ожидании развязки.

В щель между полотнами тяжёлой ткани слежу за финальными аккордами выступления Санаду.

Цезарь, доросший до размера коня, прижимается ко мне, щекоча перьями на красочной цирковой сбруе.

Перед самым концом каната Санаду будто бы соскальзывает – и многоголосое «Ах!» сотрясает воздух. Эмоции бурлят. Эта «ошибка» всегда даёт взрыв чувств, не удивительно, что на последнем выступлении Санаду её проворачивает.

Качнувшись на канате раз-другой, он ловко закидывает себя обратно на эту тонкую дорожку над ареной. Я выдыхаю – вместе с публикой. Мурашки бегают по телу, сердце дико колотится.

Как же я понимаю любовь Санаду выступать: это правда завораживает и пьянит.

Дрожащими пальцами тянусь ко лбу, но они натыкаются на мою маску.

Вдох-выдох. Последние шаги по канату – и Санаду на площадке, вскидывает руки под заслуженную бурю аплодисментов.

По подвешенным к потолку качелям он ловко спускается на арену и снова кланяется рукоплещущим зрителям. Я чувствую, как дрожит от радости его сердце.

И знаю, что он не прочь ещё покататься с этим замечательным цирком, но наш отпуск подходит к концу, пора возвращаться в Эёран, осталось только дождаться конца представления и отгулять прощальную пирушку с приютившей нас труппой.

***

Из раскинутого возле города шатра бродячего цирка мы уходим через два дня. Под утро. Украдкой, стараясь не тревожить валяющихся тут и там бывших коллег.

Впрочем, храповые рулады силачей и сторожа могут скрыть даже топот, не то что лёгкую поступь двух вампиров-акробатов.

Маски, в которых мы выступали перед публикой этого мира, прихватываем с собой.

Напоследок окидываем взглядом цветастый шатёр, выставленные в круг разрисованные фургоны. Бросаем взгляд и на крепостную стену города, колышущиеся в рассветном сиянии флаги.

Красивое место. Один из признанных миров, тоже предпочитающий тормозить развитие техники, чтобы сохранять природу и текущий строй с верховенством магов.

– Как жаль, что у нас такие короткие отпуска, – вздыхает Санаду и похлопывает себя по пустой фляжке на ремне. – И как хорошо, что я догадался прихватить драконьего спирта, иначе прощанье было бы не таким увлекательным.

Хихикнув и толкнув его локтем в бок (ведь именно из-за содержимого фляжки мы застряли здесь дольше запланированного срока, за что нам ещё огребать от Эдди, к которому мы для моральной подготовки заслали Цезаря), переплетаю наши с Санаду пальцы.