***

Мы забрали бумажный сверток с моими вещами из кабинета Блэкторна, маленького и тесного, полного каких-то схем, бумаг и карт. Блэкторна на месте не было, нас встретил его ассистент, совершенно неприметный человек средних лет, не очень приветливый, но вежливый. Они с Кондором обменялись парой фраз о личном, и я поняла, что, кажется, мой спутник действительно работал под началом Блэкторна когда-то давно.

Я молчала все это время, молчала потом, когда мы нашли подходящее зеркало и через него перешли в замок, сразу в мою комнату, словно Кондор понял, что я хочу остаться одна. Молчала, сидя в остывающей ванне с последней сигаретой – баффнутая магией зажигалка работала отлично. Молчала, пока сушила волосы у камина, листая учебник этикета – проверяла себя. Молчала, лежа в кровати и глядя в темный потолок своей спальни.

Мне было странно и страшно от самой себя и от того, что происходило вокруг.

«Меня хватит и на то, чтобы заплетать косички маленьким девочкам», – сказал Ренар там, в Йарне, и сейчас я поняла, о чем он говорил.

Почему-то от этого мне сделалось спокойнее, и та часть меня, которая возмущенно вопила, что нельзя так поступать с людьми, особенно – с теми, кто еще не знает, что к чему, почти замолчала.

В конце концов, со мной тоже поступили не слишком справедливо. И ни платья, ни драгоценности, ни учтивость со стороны принца, ни обещание веселья и развлечений при дворе, весьма сомнительных, надо сказать, не делали эту несправедливость менее несправедливой. Воля богов или следствие ритуала – неважно, что выдернуло меня из привычного мира, но сейчас я лежала в темноте, прижимала к животу подушку и плакала, потому что ничего не могла поменять.

Только смириться со своим положением и расслабиться, пока мир вокруг смеялся и ускользал из-под контроля.

В эту ночь мне приснился тревожный сон.

Я бежала от кого-то по снегу, босая, в одной сорочке, ни капли не греющей. В ступни впивались острые осколки льда и мелкие камни – о большие я больно ударялась онемевшими пальцами.

Небо надо мной было серое, клубящееся облаками, и я думала о том, что оно похоже на сломанное волшебное зеркало, которое ничего не отражает и не показывает.

Эта фраза застряла у меня в голове, и с ней я очнулась, распластанная на широкой кровати, вдавленная в перину кошмаром. Я тяжело дышала, и тьма, окружавшая меня, казалась мне полной теней. Густая, оглушающая тишина вливалась в уши.