– Я надеюсь, и тебе, и одному вредному волшебнику хватит ума не мешать нам за ужином, – сказала она холодно. – Если будете смеяться, объясню леди Лидделл, куда еще можно воткнуть вилку и как это правильно сделать. Поверь мне. – Она дружески похлопала его по плечу. – У меня большой опыт в обращении с острыми предметами.

Он тряхнул головой, стряхивая со лба мешающую прядь, и посмотрел на Лин уже иначе. Куда серьезнее.

– А что если… – сказал Ренар и осекся, словно ему в голову пришла нужная мысль, и он пытался понять, нравится она ему или нет. Видимо, понравилась. – Что если я попрошу тебя объяснить ей это просто так?

***

У Герхарда Оденберга был ровный, но лишенный изящества почерк, какой бывает у не слишком одаренных, но педантичных учеников. Или у тех, кто в далеком прошлом был таким учеником. Чуть угловатые, неуверенные буквы жались друг к другу, складываясь в формальные фразы. Три страницы – копия отчета Мастера Йарны о положении дел в городе, на последней в самом низу – подписи, две. Одна, чуть изящнее почерка, принадлежала Герхарду, вторая – уверенный крючок, торопливая, сделанная наспех – градоначальнику. Печать – ключ с замысловатой бородкой, и формальная же фраза: копия отчета, снята с оригинала такого-то числа, направляется туда-то с разрешения градоправителя Йарны.

Была своеобразная ирония в том, что даже у волшебников существовала своя бюрократия. Точно та же, что была у работников тайной полиции и директрис в благотворительных школах.

– Ну, – сказал Кондор задумчиво. – Он как-то выкрутился.

– Прикрыл свой зад, – поправил его Ренар.

Как и в прошлый раз, он стоял у окна, правда, в этот раз без бутылки брендивайна.

Кондор усмехнулся.

– Можно и так сказать, – он сложил отчет вдвое и убрал в плотный конверт с оттиском герба Йарны.

Второй конверт, поменьше, был запечатан зеленоватым сургучом. Печать легко поддалась ножу, и через минуту перед Кондором лежало еще одно письмо от Мастера Герхарда. Чуть более… личное. Со сдержанным выражением благодарности, в ответ на которую хотелось оскалиться и сказать что-нибудь вежливое, но очень едкое.