Чай Хёльда пила молча. Как всегда

Герхард предложил это не из правил гостеприимства, а потому что испытывал к Хёльде странную смесь жалости и страха, непонятно только, за нее это был страх – или он шел от нее, как от любого существа, близкого к границам. Так некоторые относятся к безнадежно больным котятам или выпавшим из гнезда искалеченным птенцам.

Тонкие пальцы, бледные до синевы, держали чашку неуклюже, словно Хёльда пыталась следовать каким-то только ей понятным правилам. Она постоянно отвлекалась, рассматривая то свои пальцы, то содержимое чашки, то самого Герхарда. Улыбка на ее лице была почти блаженной, но кончик губ нервно дергался.

– Я пришла, как вы просили, Мастер, – сказала она наконец. – Показать, что я жива и почти в порядке.

Герхард кивнул.

Это был такой же ритуал, как его походы к градоначальнику, только повторялся он раз в месяц, ближе к его концу. Хёльда находила его, где бы он ни был – дома ли, в гостях у кого-то, в ратуше или в какой-нибудь лавке, чтобы сказать, что с ней все в порядке. Так, как он однажды попросил ее делать, рассчитывая на то, что ей хватит ума приходить к нему домой. Иногда она перехватывала его на улице, когда он возвращался, причем Герхарду казалось, что она намеренно ждала его, зная, что он пойдет именно здесь.

Хёльда, видимо, считала саму встречу важнее того, где она будет проходить. Не лишено логики, как и все, что она делала, только логика эта была странной.

– Я рад, что в этот раз ты пришла ко мне в дом, – сдержанно сказал Герхард, надеясь, что она уловит намек.

– Он был ближе всего, – ответила Хёльда. Взгляд ее светлых глаз ползал по сторонам, будто она искала в комнате что-то, недоступное Герхарду. – И я давно не навещала вас вот так, Мастер. Стоило исправить это. – Она помолчала, снова улыбаясь этой своей нервной улыбкой. – Может быть, получится так, что я приду сюда снова быстрее, чем вы ожидаете.

Теперь она смотрела прямо на него и больше не улыбалась.

Герхард почувствовал, что ему стало не по себе.

Хёльда никогда не смотрела его будущее. Прошлое – знала, и то, что произошло в его прошлом, так и осталось их общей тайной, чем-то, о чем не говорят, но берут во внимание.

– Это предупреждение? – спросил он с нервным смешком.

Она пожала плечами:

– Скорее, просьба не злиться, когда это произойдет.

– А у меня будет повод злиться? – осторожно спросил Герхард, не зная, правильный ли это был вопрос.

– Кто знает… – Хёльда снова посмотрела в свою чашку и сделала рукой странное движение, то, которое заставляет чаинки кружиться. – Но я буду не единственной гостьей, Мастер. И не самой неприятной. Так что… – Она задумалась, вглядываясь в чай. – Так что вы правы. Это предупреждение. Не угроза, – добавила она, улыбнулась более уверенно, чем обычно, и выпалила: – Спасибо за чай и тепло, мне пора идти.