По другую сторону от Мел стояло два широких высокотехнологичных кресла. Я уже видел такие на ее дне рождения, с небольшой лишь разницей. Эти были раза в два массивней. А в одном из них сидела, прикованная к креслу пожилая женщина, из-за того, что голова ее безжизненно свисала, я не смог понять, кто это. По отсутствующему пульсу, я понял, что она была мертва. Позади нее стояла большая стеклянная емкость с мутной зеленоватой жидкостью, с чем-то густым внутри, выпавшим в осадок, рядом с ней стояла идентичная, но с прозрачной светло-зеленой жидкостью.

В самом центре большой комнаты, если ее можно было назвать комнатой за счет размеров, стоял громадный куб. Глянцевый, как черное зеркало, с единичными очагами проблесков, исходящими изнутри, которые будто бы струились внутри него с какой-то заданной периодичностью.

Вот оно ядро. Сердце машины…, а может и мозг…, кто ее знал?

Куб был окружен солдатами Конфедерации, всего трое, и два человека в белых халатах, при виде нас они моментально навели автоматы на нас. А врачи или кем люди в халатах ни были, взяли оружие у солдат и последовали их примеру.

Мелани не двигалась, не говорила, просто смотрела на нас всех. Не только на меня…

Не… на меня… на всех. Не выделила меня из толпы.

За этот небольшой срок, который я знал ее, успел изучить в ней абсолютно все. Ее осанку, походку, привычки, мелкую мимику и моторику. Эта же ее поза – была мне незнакома. Чужда. Слишком ровная, натянутая как струна осанка, вычурно сложенные лишь в кистях руки. На ней была длинная белоснежная рубаха в пол, ремни не туго затягивали ее в области шеи, талии. Рассмотрев ее подольше, я понял, что это было какое-то подобие халата.

Я настолько был шокирован, что потерял всякую субординацию.

Мелани нахмурилась.

– Нечитаемые. Кто вы? – спросила она.

Я уж думал, сегодня меня ничто больше не удивит.

«Кто… вы?» Мысленно повторил я.

Она подняла руку вверх. Пятеро позади нее будто под воздействием некого немого приказа, моментально взвели курки.

Мой отряд поступил аналогично, на что я среагировал молниеносно:

– В укрытие, не стрелять! Если с ее головы упадет хоть волосинка, я лично прикончу любого, причастного к этому. Только обороняться!

Послышалась автоматная трель. Мы попрятались за стены, разделяющие комнаты.

Какого черта, недоумевал я. Что происходит. Я понимал, что с Мел что-то сделали. Определенно. Я изучил даже биение ее сердца, которое словно бабочка порхало в груди при виде меня. Сейчас же оно было ровным, больше похожим на монотонный марш. Прямым, жестким… равнодушным.