— Ничего, дедушка, как уж сложилось. Нам самим отвечать за наши ошибки.

— Будь здорова, дочка, береги сына.

Азар хотел ещё столько у него спросить, но не при Эмми же… А старый дракон, в котором он так и не узнавал никакого конюха (может оттого, что вообще не замечал слуг раньше?) хотел уйти, но будто вспомнил что-то.

— Король! — Азар обернулся. — А ты береги их обоих. Не каждому даётся второй шанс. Ты его получил. Цени. — Он кивнул, так и не решаясь смотреть на Эммили.

Когда старик растворился, неуверенно попросил.

— Можно спросить тебя кое о чём?

— Можно.

— Почему ты сразу не сказала мне, что носишь нашего сына? Боялась?

Эммили помолчала.

— Я узнала об этом на мосту. И поверьте, не свежим воздухом туда шла подышать. Когда собиралась... ну понятно... почувствовала внутри тепло. Оно было и раньше, но из-за постоянного страха и массы других эмоций, я не понимала, не замечала. А тут эта тёплая точка словно стала больше, сильнее, словно хотела подать мне знак, как сильно хочет жить... Тут Айвери принесла амулет, и я перенеслась. А ещё... она рассказала мне, что человеческих рабынь, которые не в гареме... могут продать... Я испугалась, что меня разлучат с ребёнком...

Лицо Азара выглядело так, будто у него заболели все зубы разом. Он протянул к ней руку, словно хотел дотронуться до лица, но не решился, и опустил снова.

— Тогда уже нет. Тогда я правда готов был принять тебя любой... Но это не оправдывает меня. Прежде бы разлучил. Да. — Он отвернулся. — У тебя есть ещё одна причина меня ненавидеть.

Но тут его спины невесомо коснулась маленькая прохладная ладошка, под которой разом напрягаясь все его мышцы. Вот что она делает? И зачем?

— Я не ненавижу.

— Лучше бы ненавидела, — буркнул он.

И обернулся, но оказался слишком близко, очень. Чтобы она не упала от его резкого движения, пришлось удержать за талию. Или это был просто повод коснуться её. Но он так и замер, прижимая её к себе. А её ладонь теперь лежала на его груди, накрывая его сильно бьющееся сердце. Оно будто желало оказаться у неё в руке, так сильно стучало изнутри. Когда же она поползла вверх, к его шее, а потом улеглась на щеку (он даже наклонился, чтобы ей было удобнее), Азар задержал дыхание, запоминая каждый момент, её выражение лица пусть и почти безразличное, но в глазах что-то...

— Я очень тебя... — Азар сжался, будто она сейчас его ударит. И не ошибся. От такой силы удара едва устоял на ногах.

Ведь тихий спокойный голос произнёс: «любиЛа»...

И он знал, ведь знал, что больше не любит. Давно. Со дня, когда разорвала связь. Но всё равно покачнулся. И Эммили будто очнулась, огляделась вокруг и совершено буднично предложила вернуться во дворец. Будто не она только что вонзила ему в грудь кинжал по самую рукоятку.