«Но ведь подобное не должно меня возбуждать? Это не было бы изнасилованием — независимо от того, что думает Зарн. Нельзя изнасиловать того, кто этого желает, а я была готова. Но это был бы грубый секс, и я испугалась. Он тоже боится доминировать. Но в тоже время, даже мысли о подобном невероятно возбуждают».

Лорен — феминистка до мозга костей, но каждый раз, когда Зарн вел себя так, казалось, что что-то загоралось внутри нее, что никто другой никогда не мог разжечь. Это чертовски ее возбуждало, ей хотелось подчиниться и позволить ему делать все, что он пожелает. Но это неправильно — ей не может нравиться подчинение. Не следует жаждать доминирования Зарна или фантазировать о сексуальном подчинении ему. Так ли это?

Непроизвольно в ее голове возник образ.

«Я бы встала перед ним на колени, преклонила колени перед своим хозяином, чтобы показать свое подчинение. Его большая рука поглаживает мои волосы, ведя меня к нему, к его горячему твердому члену».

Она почти ощущала вкус его теплой, соленой кожи, почти чувствовала восхитительный мужской мускус его большого тела, когда Зарн трахал ее рот.

Но, возможно, Лорен не справится с минетом так, как этого хочет Зарн. Может, тогда ему придется ее наказать. Лорен представила, как он кладет ее на колено и стягивает с нее трусики, обнажая ее задницу для своей большой руки. Он шлепал ее до тех пор, пока она не стала извиваться и умолять о пощаде.

А потом в фантазиях Зарн привязал ее к кровати, широко расставив руки и ноги, так что бы она не могла сопротивляться. Беспомощна и доступна, чтобы он трахал ее, трахал так сильно, долго и глубоко, от чего она громко станет стонать его имя, умоляя взять ее и никогда не останавливаться, заставить ее кончить…

«Прекрати, — ругала себя Лорен. — Перестань так думать. Ты только усложняешь себе жизнь».

Но запретная фантазия вызвала в ней такую бурю желания и стыда, что она едва могла удержаться на месте. Лорен беспокойно переминалась с ноги на ногу, чувствуя, как горит ее лоно. Боже, она должна перестать так думать. Но уговаривать себя остановиться было бесполезно — это все, о чем она думала с момента их последней физической близости. И вообще, почему она так заинтересовалась этим? Лорен никогда раньше не мечтала о наказании. Никогда не планировать позволить себя связать или отшлепать.

Лорен прикусила губу и нахмурилась. Было страшно обнаружить такой темный уголок своей сексуальности, о котором никогда даже не подозревала. Страшно и очень запутанно. Что, черт возьми, с ней случилось?

— С тобой все в порядке? — низкий голос Зарна прервал ход ее мыслей, и Лорен виновато обернулась, увидев, что он смотрит на неё, прищурившись.