— Это злобное, — продолжила я, — но не настолько умное, так что… думаю, может быть, если мы поговорим с ним, он может проговориться, как его поймали раньше.

— Поговорить с ним? — сказал Квен. — Сколько раз на тебя нападали, Рейчел?

— Пару, — призналась я, и лицо Зака побелело.

Хватка Трента на моей усилилась в понимании.

— Нет, — сказал он. — Ты не разговариваешь с ним. Если это захватит тебя, это заставит тебя убить меня. Я поговорю с ним. Не ты.

Моя голова резко повернулась.

— Ты? Трент, нет.

— Я согласен, — сказал Квен. — Это плохая идея.

— Трентон? — Голос Эласбет дрогнул. — Я забираю девочек и иду домой.

Трент напрягся.

— Тише, — тихо сказал он, резко контрастируя с пением Рей о пауке. — Им нет необходимости уходить.

— Ни за что, — настаивала она, крепко сжимая руки на коленях, когда сидела в кресле Кери, и внезапно я больше не чувствовала себя посторонней. — Пока это не закончится, твой дом небезопасен.

Глаза Трента сузились, и запах испорченной корицы усилился.

— Будут ли девочки здесь или на другом конце города, не имеет значения, если Лэндон решит нацелиться на них. Но ты можешь остаться с ними в безопасной комнате, пока они спят.

Квен дернулся, и даже Эласбет сдержала свой формирующийся протест.

— Здесь? — спросила она, и меня пронзила волна тревоги.

— Я очень сомневаюсь, что Лэндон нацелит баку на тебя. — Раздражённо ответил Трент. — Ты можешь остаться и присмотреть за ними, пока они спят. Вот, — твердо добавил он.

— Са'ан… — запротестовал Квен.

Мне это тоже не нравилось, но если они спорили о том, где Эласбет собиралась вздремнуть днем, они не думали о том, сколько раз на меня нападали.

Трент повернулся к Квену, его брови с вызовом приподнялись.