И взгляд. Совершенно безрадостный холодный взгляд, который он поднял на меня, стоило мне подойти и остановиться прямо перед ним.

Там, на Грани, он выглядел иначе, более молодым и… живым, но передо мной определённо был он.

– Рдамор Арганар, – прошептала я, глядя в его холодные, безразличные ко всему чёрные глаза.

На мою талию легли руки шедшего следом, как оказалось, Садхора, после чего дракон решительно притянул меня к себе и прижал спиной к своей груди.

– Что ты делаешь? – Спросил он прохладно.

Мне почему-то подумалось, что этот тон был не для меня, а для Рдамора. И тот дракон с картины действительно теперь смотрел не на меня, а на действующего правителя Даркхайма. Смотрел вообще без какого-либо выражения на лице, но мне почему-то было жутко.

Но, не смотря на весь свой страх, что я сейчас испытывала, я всё равно тихо спросила:

– Почему вы оставили книгу рун?

Рдамор медленно и жутко опустил взгляд с Садхора на меня… Я невольно вздрогнула под этим пробирающим до костей взглядом. Садхор обнял меня крепче, без слов говоря, что он здесь и не позволит ничему плохому со мной случиться.

А дракона на картине вдруг поднял руку и пальцами показал мне цифру два.

– Два? – Не поняла я, нахмурившись. – Что два?

Мысленно повторила свой предыдущий вопрос и вдруг с изумлением поняла:

– Две книги? Вы сохранили две книги рун?!

И мысль, что с силой ударила по голове: это меняет всё. Совершенно всё!

_

_

_

Я стояла, словно громом поражённая, и пыталась просто спокойно обо всём подумать. К несчастью, спокойно не получалось, потому что мысли проносились в голове со скоростью света, вызывая в душе прилив самых разных чувств: неверие, радость, непонимание, страх… Страх в итоге победил всё остальное, но у Садхора с сообразительностью было лучше, чем у меня, поэтому именно он задал Рдамору этот очень важный вопрос:

– У кого вторая книга?

Я невольно кивнула, подтверждая, что да, это очень хороший вопрос, но дракон на картине на меня едва ли обратил внимание, вновь подняв взгляд и немигающе глядя на прямо сейчас напрягающегося и откровенно злящегося Садхора.