– Вот же негодяйка! – возмутилась принцесса.

– Скорее её волновало твое положение, – парировал император. – Не стоит осуждать тетку за излишнее любопытство.

– Ты не знаешь эту интриганку, – хмыкнула Альда. – Она выведала секреты Фарогоса и заодно Элкастора. Пообещала им помощь и поддержку, а заручившись нашей помощью, посетила Тирим. Использовала балет, чтобы задобрить шахиню, и провернет еще какой маневр.

– К чему такие сложности? – весело хмыкнул Сверр.

– Все для обеспечения протекции своему сыну, – отмахнулась императрица.

– Логично, – пожал плечами муж, поцеловав её обнаженную коленку. – Было бы странно, если бы Кахини действовала в интересах другой планеты.

– Шпион с Гелиоса? – вдруг прямо спросила принцесса, озадачив Сверра.

– С чего ты взяла?

– Не так давно ты спрашивал меня про лояльность Сэрны, – пожала плечами Альда. – В свете открывшейся информации – тот вопрос звучал закономерно.

Странное выражение лица императора без слов открыло истину. Кигберн подослал к ним шпиона. Возможно, еще во время самого визита, ибо просто так на Даркраст не спуститься. Если ангар не даст добро, нарушителей ждет негостеприимный прием поверхности трех планет.

– Думаешь, она знала? – тихо спросила принцесса, размышляя о причастности сестры к планам короля Гелиоса.

– Нет, – покачал головой Сверр. – Я поначалу сомневался, ибо мысли Сэрны были мрачны и полны волнений, но после совместного путешествия мое мнение изменилось. Она был взволнована встречей с тобой.

– Я разочаровала её, – горько отозвалась беременная правительница.

– Отнюдь, – парировал супруг. – Она улетала отсюда благодарной за прием и подарки. Сэрна не ожидала, что получит часть памяти о вашей матери. Кстати, что ты ей дала?

– Голограммы с мамой и её песнями, – печально улыбнулась Альда. – Раньше я включала их, чтобы поднять настроение. Хотя её голос часто звучал грустно, но все же был опорой для меня.

– Наверное, это что-то особенное, раз даже спустя столько циклов песни тебя вдохновляют, – рассеянно произнес Сверр, глядя куда-то вдаль.

Вместо ответа она лишь кивнула, почувствовав боль в груди. А что останется после неё для их сына? Очевидно – как бы они ни сталкивались в будущем, воспитанием наследника император будет заниматься единолично. Разглядывая через прищуренные веки лучи света, принцесса глубоко дышала. Стоит подумать об этом для малыша? Даже у Сэрны были теперь свидетельства любви Нилаимы. Будет ли для неё столько же значить их сын? Сейчас Альда сомневалась в том, что будет достойной матерью. Принцесса так часто отвергала и сознательно давила в себе подобные порывы. Лишь однажды она задумалась о потомстве и отнюдь не из светлых чувств. Даже в тот единственный раз все пошло прахом. И вот – она ждет малыша. Он не абстракция, а вполне реально развивающийся комочек клеток и нервов. Что значит быть родительницей? Это ведь не просто дать жизнь другому организму. Хотя король Вако о ней только так и думал, ну и еще как о способе заключить выгодный союз. Что же до мамы, то она, безусловно, любила Альду всей душой. Принцесса прекрасно помнила о нежности и ласке, о смехе и шумных играх, которые они затевали вместе со слугами. Покидая родную планету, будущая императрица Даркраста забрала не только голограммы, дистиллятор, но и несколько платьев Нилаимы, которые всегда занимали особое место в гардеробной. Именно в них она куталась после неудачи первой ночи на Фарогосе. Ароматные эссенции, добытые из любимых маминых трав, словно броня окружали Альду в трудные моменты, а песни напоминали о силе духа королевы Вако.