– Продолжай, – спокойно произнесла Альда, когда сестра вдруг замолчала.

– Моя жизнь не всегда была такой, – начала Сэрна издалека. – Были и счастливые времена в этом дворце. Еще до замужества мы виделись с Кигберном, и он был совсем другим. Первые месяцы брака были хорошими, но потом муж сильно изменился. Улыбчивый супруг в одночасье превратился в мрачного мужчину, подверженного резкой смене настроения и бесконтрольной ярости.

– Так бывает, – со вздохом вставила императрица, с сожалением сжав ладонь сестры.

– Дослушай, – возразила сестра. – Что-то произошло с ним после аварии. Его шаттл разбился. Вся команда погибла, а выжил только он. Все, кто знал Кигберна с детства, говорят, что он стал совершенно другим. Повадки, пристрастия, манера общения и двигаться. От прежнего мужа не осталось ничего – лишь внешность, но и она менялась со временем. Былое счастье показалось просто сном. Только после первых родов я поняла, что что-то не так.

– Не пугай меня, – с тихим ужасом попросила Альда, забыв как дышать.

– Мой сын был не таким, как надо, – призналась Сэрна, закрыв глаза и сглотнув ком в горле. – Я произвела на свет чудовище. Наполовину гуманоид, наполовину жук.

– Что? – изумленно отпрянула императрица, неосознанно коснувшись своего живота.

– Кигберн нес в себе гены жука, – кинула сестра. – Когда я увидела своё дитя, едва дышащего, с ороговевшей кожей, я не смогла сдержать крика ужаса. Он прожил всего час, а муж заявил мне, что в следующий раз все должно получиться. Ему нужен был наследник, рожденный естественным путем, который бы нес в себе гены жуков, но выглядел как гуманоид.

– Как такое возможно? – воскликнула гостья, отпрянув еще больше. – Нет, это какая-то ошибка!

– Я родила троих сыновей, и ни один из них не прожил дольше часа, умерев в муках, – горько произнесла Сэрна. – Ты не представляешь, каково это молиться за жизнь и надеяться, что в этот раз моя природа возьмет верх. Я безумно желала бы сохранить хотя бы одного малыша, но теперь думаю, что это благо, что они не выжили.

– Я…

– Кигберн проводил в капсуле почти каждую ночь, чтобы сохранить человеческий вид, – утомленно произнесла королева, взглянув на обезглавленное тело мужа. – Он стал очень силен и часто впадал в ярость, и я так рада, что увидела его смерть. Пусть он будет проклят в той бездне, куда отправилась его душа, если конечно у него она имелась. Перед последней беременностью техники нас предупредили о риске, но король без колебаний приказал осуществить оплодотворение. Больше у меня не осталось сил и способностей к деторождению. Предыдущие дети выжали меня досуха, и это была последняя попытка. Я ни для кого не смогу стать матерью, даже если очень захочу. Династия Гелиоса обречена на погибель, хотя это было известно еще задолго до сегодняшнего дня.