Быстро ощупала себя — цела. Тут же подскочила на ноги и поспешила к Аршеру. Главное — не забыть мелодию.

На козлы я практически взлетела, снова прижала ладони к ране мужа и запела. Чтобы так спеть, не надо обладать особым талантом, даже голос не нужен. Достаточно просто повторять мотив. Так смогла даже я.

Поначалу пела топорно, неумело, но потом все уверенней и громче. Звуки полились из меня будто сами по себе. Песнь пронзила меня насквозь. Она лилась не только из моего рта, она волнами проходила через все мое тело и покидала его мощным зарядом магии, который я вкачивала в Аршера. Еще и еще.

Это было непросто. На это требовалось огромное количество сил. У меня на лбу выступила испарина, колени дрожали, во всем теле ощущалась слабость, какая бывает, когда резко падает сахар. Но я игнорировала все симптомы. Вот спасу Аршера, тогда и отдохну.

Я пела и, не моргая, вглядывалась в лицо Аршера в поисках признаков выздоровления. Вот его бледные от кровопотери щеки покрыл легкий румянец, муж задышал глубже, его ресницы задрожали. И наконец спустя, как мне показалось, целую вечность Аршер открыл глаза.

Глава 44. О том, что нужно уметь держать себя в руках

Глава 44. О том, что нужно уметь держать себя в руках

Аршер вернулся практически с того света. На него это подействовало как удар дефибриллятора.

— Ох! — он резко выпрямился на козлах, невольно оттолкнув меня.

От неожиданности я сменила ипостась на человеческую и, потеряв равновесие, начала заваливаться назад. Я бы непременно упала, не схвати Аршер меня в последний момент за руку и не дерни на себя.

В результате я повалилась не назад, а вперед — прямиком на мужа. Наши лица оказались менее чем в сантиметре друг от друга, дыхание переплелось, и меня захлестнули эмоции.

Слишком сильно я перенервничала, слишком много истратила сил, слишком испугалась потерять мужа. Если до этого я еще держала себя в руках, сосредоточившись на том, чтобы спасти Аршера, то теперь, когда опасность миновала, меня накрыла самая настоящая истерика.

Я плакала и смеялась одновременно. Целовала Аршера — глаза, щеки, губы — и шептала:

— Любимый, родной… живой…

Затем неожиданно вспомнила, что мы вообще-то в ссоре, и настроение резко сменилось на противоположное:

— Гадина! — я ударила Аршера по плечу. — Сволочь! Я чуть инфаркт не заработала, думая, что ты погиб. Из-за кого я так переживала? Из-за мужчины, которому на меня плевать. Из-за чудовища, которое заставляет других страдать…

Я говорила и молотила Аршера кулаками по груди. Злость придала мне сил. Усталость после применения Дара как рукой сняло.