— В яблочко! — подхватил Мори.

— И правда дурак, — вздохнул Мелкий.

Обиженный, что его перебили, пусть и поддерживая общую идею, Полоз повысил голос. Тоненький, почти бабский.

— Помни, что это я обрёк тебя на смерть! Я отправил мальчишку с весточкой! Вяжи его, ребята! — скомандовал он горнякам, но те лишь недовольно запыхтели.

— Этот подлец обворовал вашего вождя! Казнить подонка! Аби нхва ыын гро! Ди ама!

Эта идея горнякам понравилась куда больше. Толпясь и мешая друг другу, они протискивались внутрь, а я ловила себя на мысли, что скоро придётся прижиматься к стене, чтобы не затёрли.

Мелкий и правда был мелким. А огромный мужик, ноги которого торчали из конюшни, — мальчишкой, отправленным с весточкой.

Потому что габариты настоящих горняков превышали самые смелые фантазии.

Почти великаны, мускулистые, волосатые (таким и шуба зимой не нужна!), огромные! Мелкий шумно сглотнул и попятился.

Рыжий торопливо пересчитал врагов и первым понял, что расклад не в нашу пользу.

— Привет, парни! — попытался завести разговор он. — Ого! Какие мускулы! Вы тут качаетесь? Не поделитесь секретом? А то у меня, — он демонстративно согнул руку в локте, — никак мышцы не растут. У вас, вижу, такой проблемы нет…

Последнее он протянул особенно жалобно, потому что горняки обступили нас со всех сторон с недобрым умыслом.

Мы с Мелким и Морисом прижались к нашему рыжему бесстрашному предводителю, прикрывая друг другу спины, готовые героически… ладно, совсем не героически, но всё-таки достаточно доблестно сражаться. Мелкий уступал размерами самому хилому из горняков. Мориса и вовсе было бы не разглядеть, кабы не ругань, льющаяся из него сплошным потоком.

Горняков было семеро. Примерно столько же, сколько у нас шансов на победу. Из тысячи.

— Что ж, — я мысленно велела злорадствующему чутью заткнуться, — была рада с вами познакомиться.

— Пусть тот из нас, кто выживет, плюнет бельчонку на могилу, — оставил завещание Морис.

Мелкий тщетно уговаривал горняков на их наречии, что-то объясняя:

— Ыбн хыр кха ламма! Ва! Ва! Ни и ва!

— Бар кхы! — один из крепышей показал ладонью небольшое расстояние от пола до собственного колена и презрительно протянул: — И-и-и-и-ика!

Остальные заржали так мерзко, что и перевода не потребовалось.