Его кости изгибаются, деформируются, человеческий облик искажается, но не пропадает окончательно. Пронзительный болезненный крик смешивается с рычанием и вновь возвращается к человеческим стонам и обрывкам слов.

Я наступаю, провоцирую на окончательный оборот, набрасываюсь, мои челюсти клацают у лица парня. Ник отшатывается и угрожающе рычит, скалится, обнажая нечеловеческие зубы. Еще один бросок! И еще!

Треск трансформируемых тканей, хруст костей, душераздирающий вой боли, и наконец Ник опускается на лапы. Он трясет головой, его шатает – путается в лапах, садится и ловит баланс.

Мои лапы вырисовывают полукруг, притаптывая свежий снег. Не разрешаю молодому волку сдвинуться с места, использую Силу зверя, подавляю, заставляю склонить голову, признать превосходство.

– Я дальше сам. – Ар подходит сбоку, знает, что не стоит сейчас появляться из-за спины. – Лео, она и так много видела.

Резко разворачиваю голову: Александр разделяет нас, придерживая дочь. Я смотрю поверх плеча, Женя встречается со мной взглядом. От ее лица отлила кровь, делая его мраморным, неживым, губы подрагивают. Она не кричит, не мечется.

Растерянный взгляд блуждает от того места, где остались остатки моей одежды, и ведет по снегу. В один момент человеческий след обрывается и продолжается рисунком отпечатков четырех волчьих лап.

Неспешно подхожу, боюсь, что мое резкое движение спугнет.

– Это был ты, – шепчет она, не веря в свои слова.

Останавливаюсь в нескольких шагах, Женя тянет руку, ее пальчики в двух-трех сантиметрах от морды, но словно сработал тумблер: девочка отдергивает ладонь, и я отчетливо читаю боль. Не страх, а именно боль!

Женя отвлекается на оборот Ара, что гонит сына в лес, туда, где он сможет безопасно освободиться в новом теле.

– Мне нравится. – Александр крутит головой, наслаждаясь. Вот только не хватало его едких комментариев для полноты ощущения всего дерьма ситуации.

Отталкиваюсь передними лапами, поднимаюсь на ноги человеком – оборачиваюсь, не могу же вечно прятаться под личиной зверя. Слежу за каждым вдохом и выдохом своей пары, ее скованными движениями.

Нахожу в куче тряпья домашние свободные штаны, они единственное, что осталось целым при обороте, натягиваю двумя ловкими движениями.

– Уйди, Темный, и Элю забери, – максимально спокойно произношу, насколько позволяет мое состояние.

– Это вряд ли. – Александр всем телом поворачивается к воротам.

По звуку из-за забора могу сказать, что приближается наш автомобиль, а где-то вдалеке, в паре километров, отчетливый рев второго.

Виталий, охранник, торопливо выбегает из сторожки, за ним еще двое ребят из смены.