И было ещё кое-что. То, ради чего она даже перевернула сэра Злорика, а сама вскочила на него сверху, приняв позу «весёлой наездницы». (Злося слышала, как Злинда рассказывала Злуше о таких играх, когда сама была ещё горничной. Самой ей до сих пор ничего подобного делать не доводилось.) А сделано это было для единственного зрителя – жареного поросёнка, злобно скалившегося с серебряного блюда!

Возможно, это было сумасшествием, но Злося верила… Нет, она знала, что разоблачённый Злоки сейчас наблюдает за ними и исходит при этом бессильной досадой и злостью. Пусть позлится! Пусть видит то, что ему никогда не достанется!

И Злося старалась, неистово прыгая, то выгибаясь, как пружина, то выпрямляясь, словно действительно была наездницей, демонстрируя своё сильное тело, великолепные груди, которые приходилось поддерживать ладонями…

Наконец, их безумство утихло. Утомлённый сэр Злорик уснул со счастливой улыбкой на лице, но девушка, открывшая в себе сегодня неожиданные таланты, лежала без сна. Злося смотрела в потолок и прилагала отчаянные усилия для того чтобы осудить себя за то, что сделала.

«Я шлюха!» – говорила она себе.

«Нет! – отвечала Совесть, хоть её никто не спрашивал. – А если да, то это скорее достоинство, чем недостаток. В конце концов, это твоё личное дело, и никто не имеет права в это лезть».

«Но я изменила мужу!» – продолжала Злося обличать самое себя.

«Да? А ты сама чувствуешь, что это так?» – поинтересовалась Совесть.

Она была права, Злося ничего такого не чувствовала. Но почему, вот в чём вопрос?

Ответ нашёлся сам собой – стараясь завлечь её в свои сети, Злоки открыл ей часть истины, обычно скрытой от людей. В это трудно было поверить, но сэр Злорик и муж её, сэр Злоскервиль, это действительно был один и тот же человек, с точки зрения представления о тех самых спиральках, о которых рассказывал древний бог огня. Рождённый в разное время, выросший в разных условиях, он, тем не менее, обладал одним и тем же характером, темпераментом, привычками и наклонностями. Различия были в мелочах, неизбежно возникающих от разности жизни.

Сэр Злорик любил эль, но не страдал склонностью к беспробудному пьянству. Понятно – в его жизни не было потрясений, способных подтолкнуть к этому. Сэр Злоскервиль был страстным поклонником женской красоты. (Злося это знала и сама с любопытством разглядывала его коллекцию картин, гравюр и статуэток.) Но он не тащил к себе в спальню молоденьких служанок, кухарок, прачек и крестьянок. Тому было тоже объяснение – полученная годы назад душевная травма заставила его разочароваться в жизни и взяться за стакан. Когда ему встретилась Злося, владетельный сэр Злоскервиль буквально стоял на краю пропасти, откуда не было возврата. Без ложной скромности Злося должна была признать, что спасла ему жизнь.