О существовании этого ботанического хищника Фиг и Бык знали лишь понаслышке, а потому, путешественники едва не попались, вдруг почувствовав дивный аромат, исходящий от ярко-жёлтых плодов, напоминающих сливы, но размером с крупный грейпфрут. Плоды эти располагались в соблазнительной доступности, у основания пальмовых листьев, растущих из верхушки ствола. Даже девушки могли бы дотянуться до них, встав на цыпочки, а мужчинам совсем не стоило труда снять это соблазнительное чудо.

– Стойте! – вдруг закричала Берёзка, когда путешественники раздвинули кусты и собрались выйти на поляну, где рос шипан. – Там… оленья смерть!..

Все переглянулись.

– Оленья? – спросил капитан Барбарус. – А мы-то здесь причём?

Из всех присутствующих он больше всего раздувал ноздри, поводя носом, в сторону ароматных плодов, и даже притоптывал от нетерпения.

– Всё дело в питательном рационе этого, м-м, существа, – вступил в разговор Фиг, который сообразил, что именно им встретилось почти на самом выходе из леса. – Самым лакомым блюдом этого псевдо растения, (на самом деле у него двойственная природа), являются парнокопытные. Поскольку в этом лесу их, по большей части представляют именно олени, то это чудище получило прозвище – «оленья смерть», в то время как её официальное название – «шипанус плотоядус». На самом деле этому обжоре решительно всё равно кого жрать. Коз от оленей шипан совершенно не отличает. Поэтому, сеньор капитан, я бы на вашем месте даже не ставил копыто на эту поляну. Бык, тебя это тоже касается!

– Вся беда в том, – продолжал свои объяснения Фиг, – что для коз, оленей, быков, а также прочих млекопитающих, плоды этого растения крайне привлекательны. Поэтому, несмотря на то, что местная живность давно уже привыкла обходить шипанов стороной, время от времени находится тот, кто, либо слишком глуп, либо чрезмерно смел, а потому попытки добраться до угощения всё же происходят. Это неизбежно заканчивается трагично, да вот – взгляните сами!

Все посмотрели туда, куда указывал их учёный лектор, и увидели белеющие тут и там кости, почти скрытые травой. Судя по тому, что нигде не было видно полусъеденных тушь, шипан давно не получал живую подкормку. Видимо плоть, способная бегать, не была для него необходима. Скорее она являлась лакомством для хищного растения, также как для всех остальных лакомством были его плоды.

– В былые века, – говорил разошедшийся Фиг, – у герцогов Менских считалось признаком особой доблести добыть несколько таких плодов для дамы своего сердца.

– Ага, теперь я вспомнил! – воскликнул Бык. – Козаура категорически запретило это Мену.