— Правитель Карнаэля не возражает против договора! — Райли поднялся первым.

Обвел хмурым взглядом присутствующих королей и их советников, выразительно посмотрел на короля Сигизмунда, на чьем безымянном пальце сиял Арканар. Король Верикии выглядел помолодевшим и посвежевшим, болезнь ушла. Он крякнул и поднялся следом за Рауларом.

— Поддерживаю! Война высосала наши земли, если дикари согласны отступить, то враждовать ни к чему!

— Это ты так запел, потому что мальчишка из Карнаэля стал частым гостем в твоем дворце, Гиз? — ехидно поинтересовался советник правителя Коргестана. — Не потому ли, что скоро ты породнишься с ним?

Лицо Раулара пошло пятнами, он сел и уставился на сжатые кулаки. Дегар ухмыльнулся краешком губ. Похоже, слухи не лгут. Он хорошо помнил Гизеллу. Эви считала ее нескладной, но насколько Дегар успел разобраться в людях, скоро Гизи превратится из гадкого утенка в прекрасного лебедя.

Несмотря на все усилия, совет затянулся. Солнце уже клонилось к закату, когда на свитке, защищенном магией, появилось пять оттисков королевских печатей.

— Завтра утром я буду в Ашхатаре и на договоре поставят шестую печать — «огонь Джалгарра», — сказал правитель Ферранда, скручивая документ. — А сейчас прошу меня извинить: срочные семейные дела.

Когда Дегар вышел из шатра — совет собрали на нейтральной территории, — вслед за ним несся восторженный и удивленный шепот: «Мир, мир… Неужели мир?» Стража, конюхи, слуги каким-то образом прознали о подписанном договоре. А значит, к вечеру слух докатится до больших городов.

— Подожди! — Его догнал Райли. — Я смогу навестить Эви через несколько дней? Сейчас она, конечно, очень слаба… Передай ей мои объятия и мой поцелуй!

— А как иначе! Мы ждем тебя на церемонию наречения!

Дегар и Раулар обнялись, как братья, и Дегар построил телепорт в столицу Ферранда, в дворцовый парк. А дальше пришлось своим ходом — по коридорам, по лестницам. Мог бы летать — взлетел бы!

Когда оставались последние метры до спальни Эви — не выдержал, побежал. Но у самых дверей Дегар взял себя в руки и тихонько отворил створку, перешагнул порог.

Бледная, но улыбающаяся Эвелина баюкала крошечный сверток.

— А вот и папа! — пропела она. — Посмотри, маленькая!

Дегар сделал два шага и опустился на колени, как перед божеством.

И вдруг увидел ясно, будто наяву, себя, стоящего на лобном месте, цепи, топор палача, занесенный над головой. И ее — тоненькую, светлую человеческую девочку. Великое счастье для сына Джалгарра — умереть перед ликом пламени. Но на площади не было костров, и тогда он выбрал ее своим огоньком. Почему, и сам бы не ответил на этот вопрос. Дегар цеплялся за нее взглядом до конца… И умер легко.