Считай, порода улучшилась!

Но сильно гвардейцы тоже не наглели. Соблюдалось определенное равновесие. Будь ты хоть какой непобедимый, но есть вещи, которые вбиваются в каждого дворянина.

Не гадь, где служишь.

Не мори овец голодом, больше шерсти продашь. Да и его величество может по-разному отнестись к жалобам крестьян. Зависит от настроения.

Однажды Гардвейг приказал прогнать плетьми просителей. А в другой раз пришлось виновному покупать по корове каждому крестьянину. Как будет вести себя королева, еще неясно, но зачем испытывать судьбу?

Вирмане пришлись деревенским девушкам вполне по вкусу.

Еще в Иртоне они были четко предупреждены Лилей – все только по добровольному согласию. Иначе… нет, не оторву все ненужное! Хуже! Женю!

Угроза была принята к сведению и вирмане не наглели.

Не наглели они и в Уэльстере. Ухаживали в меру сил, старались быть галантными.

Вот, одна из девушек и поделилась с Иваром. Мол, так и так, проезжал через нашу деревню благородный… почему благородный?

А кого он обманет? Руки-то не простые, ухоженные, холеные, сразу видно, работы не знали. И одежда простая, а оружие дорогое. Крестьянские девушки, вопреки сказкам, не глупы. Просто круг интересов у них иной, но…

Благородный господин – опасность – деньги… в крестьянском сознании эти три пункта связаны неразрывно.

Кто его знает, что там благородному в голову взбредет? Лучше от них подальше держаться…

Слово за слово, выяснилось, что господин расспрашивал про королеву, про дворец – и что самое интересное, когда королева поедет в город. И про графиню Иртон тоже.

Деревня ж!

Свой, обособленный мирок, где все и всё знают друг о друге. А чужаки – они и есть чужаки. В чем-то деревня подобна луковице, если ты и снял шкурку, не думай, что легко доберешься до сердцевины. Наплачешься раньше.

Ивар поделился с Гэлом.

Гэл обдумал информацию, нашел ее крайне тревожной и направился к Лилиан Иртон. Не будет он ее волновать вот так, сразу, сначала сам все проверит.

– Ваше сиятельство?

– Да?