– Домой скоро.

– Да. Ты не бойся, я вас поддержу. И отцу не дам ничего серьезного сделать… наверное, мы не сразу в Лавери пойдем.

– А как?

– Побудете на вирманском корабле. Или Бран побудет там, а ты поедешь со мной к отцу. Поговорим, расставим все ударения…

Анжелина пожала плечами.

– Можно и так сделать. Так, может, и лучше будет.

– Сначала отец будет в ярости. Но потом поймет, и против меня не пойдет.

Невысказанное Анжелина поняла.

Не пойдет, конечно. Сколько осталось отцу? Два года? Три?

Больше не дает никто. Ни Лилиан Иртон с ее чудо-руками, ни Тахир дин Дашшар. И на трон сядет Ричард. Уже сейчас отец передает ему потихоньку все бразды правления. Шаг за шагом, очень медленно, но передает.

– Бран всегда будет верен тебе. Он просил это передать.

– Даже так?

– Мы с ним говорили.

Анжелина помолчала.

Не нравилось ей произносить такие вещи вслух, но…

Есть несколько степеней откровенности.

Для чужих, для своих, вот, в семье допустима только полная открытость. Иначе никак нельзя.

Солжешь, сподличаешь, и потеряешь доверие близких. А кто еще может принять тебя такой, какая ты есть? Кто придет тебе на помощь в трудную минуту?

В семье неуместна ложь, даже во спасение. Потому, что ее не простят сами «спасаемые».

– Бран сказал, что не хочет оставаться на Вирме. Его клана больше нет.