– Стоит, Рик. Я была бы рада назвать ее сестрой.

– Останься она жива, я бы рано или поздно все бросил, – вырвалось у Ричарда. – Знаешь, Анжи, я не так давно осудил отца. Он предпочел государству – любовь, и пролилось много крови. Я думал, никогда так не поступлю.

– Ты до сих пор считаешь, что отец был неправ?

Ричард уронил голову в ладони.

Врать не хотелось, а сказать правду…

– Не знаю, Анжи. Не знаю… Альдонай! Мне безумно больно! Останься Тира жива, я бы на все плюнул. Я бы женился на ней, я бы забыл про Уэльстер и интересы короны… но был бы я прав? Не знаю…

Анжелина покачала головой.

– Я так рада, что только принцесса. Не королева, и никогда ей не буду. И не хочу быть.

– Я тоже за тебя рад, сестренка.

– Мораль обычного человека, и мораль короля… ты становишься королем, Рик. Но какой же страшной ценой ты за это платишь.

Анжелина подалась вперед и порывисто обняла брата. Ричард притянул сестру к себе, уткнулся носом в пушистые светлые локоны.

– Анжи… как человек человека я не просто понимаю отца, я знаю, что он прав. А как король – неправ. Судьба сделала выбор за меня, Тира умерла, и я могу стать хорошим королем. Я вернусь домой, женюсь на Марии, и она никогда не догадается, что мое сердце осталось на Вирме. Но как же больно, сестренка! Как больно! Это не она умерла, это я умер… пока я жив, я буду помнить Тиру, и дочь назову ее именем. Но часть меня сгорела на корабле вместе с ней. Наверное, лучшая часть…

Что могла сказать Анжелина?

Да ничего.

Обнять брата, погладить по волосам, утешающим, материнским жестом…

Ох, Рик.

Что можно тебе сказать, чем утешить? Нечем.

Ты и сам все прекрасно понимаешь. Только вот почему Анжелина чувствовала себя такой виноватой? Вроде бы ничего и не сделала…

Она просто будет жить, постарается быть счастливой…

Благодаря Ричарду.