– Милли! Эд! Кор!!!

Милия обняла девочкку и от души разрыдалась.

– Мария!

– Я так волновалась…

– Я чуть с ума не сошла от беспокойства…

Слезы, сопли, признания…

Нельзя сказать, что Милия и Мария стали словно мать и дочь. Но – они обе помнили ТУ жизнь.

До бунта.

Когда был жив Гардвейг, и не было ничего плохого, и… и помнили они ее примерно с одной и той же стороны.

Им было о чем поговорить, и о чем поплакать, этим они и занялись.

Милия рассказала падчерице о планах на ближайшее время.

Первым делом шла коронация Эдвина. Встреча с дворянским собранием, признание регента.

Потом – помолвка Марии. Все же она до конца не состоялась… вот, пусть ее еще раз отдадут в Ативерну.

Ивернейцы?

Да… не гнать же их из страны? Но конечно, наглость! Вот так лезть к чужой невесте…

Ну, ничего, им скоро уезжать.

Что думали на этот счет сами ивернейцы, никого не волновало. Главное, что они делали хорошую мину при плохой игре.

Не получилось у них с Марией? Ну… не очень-то и хотелось.

И с Уэльстером не получилось? Зато мирный договор есть.

Альтрес Лорт сделал вполне аристократический финт ушами, и свалил ивернейцев на Милию. А что?