За Мирандой прислали карету ближе к обеду, часам к двум. Рута приехала лично, и нашла время, чтобы зайти к Лилиан.

Графиня Иртон как раз укладывала волосы.

– Ваше сиятельство…

– Рута, – улыбнулась Лиля. Попробовала встать с места, но негодующий вопль Ирэны тут же вернул ее обратно. – Рада тебя видеть. Как вы?

– Осваиваемся на новом месте, ваше сиятельство.

Лиля улыбнулась девушке.

– Если будут проблемы, надеюсь, ты не станешь их скрывать?

Рута улыбнулась краешками губ, а вот глаза смотрели грустно.

– Ваше сиятельство, все в порядке…

И голос, как вздох.

Сложно. Конечно, девушке сложно.

Любое общество сопротивляется вторжению извне, это закон. Новичкам тяжело везде, это сложный период, а уж когда ты в таком состоянии – вообще целая история с географией.

Из другого города, фактически, вырванные из лап правосудия, после сложной истории…

Даже если девяносто восемь человек отнесутся нормально, все равно найдутся два-три идиота, которые начнут шипеть всякую мерзость.

Сучка не захочет, кобель не вскочит, сама напросилась, меньше надо было юбкой вертеть…

Обязательно найдутся такие гадины. И чем моложе и симпатичнее пострадавшая, тем больше и пакостнее будут шипеть. Закон природы.

То ли завидно им, что никто не польстился на их прелести, то ли удовольствие доставляет сам процесс травли… с точки зрения Лили таких лечить надо было.

Радикально. Удалением разговорного органа. То есть – язык вырвать.

– Рута, и ты, и твой отец под покровительством графа и графини Иртон. И вам всегда будут рады в Ативерне, в замке Тараль.

Напомнить – никогда не лишнее.