Башку ему я снесла с особым удовольствием, и в мертвятник они с Ашем пошли в обнимку, торопясь распить на ходу баклажку. В рай со своим спиртным не пускали.

Полигон гудел. На лес опускалась ночь. Заканчивался четвертый день игры. Лес нас так и не выпустил — и что делать дальше, никто не понимал.

Но пока особо не хипешили. Маэва была спокойна, как слон — а значит и нам можно было не дергаться. Ясновидящая же, не кот чихнул!

Хукку

...Не думал я, что кто-то придет меня проводить.

Но от чернокосой можно было ожидать всего. Непредсказуемость — ее второе имя. Сразу после каменной надежности.

— Привет, — сказала она негромко и, не спрашивая разрешения, уселась рядом. Над ручьем поднимался туман. Трава была влажной, но у чернокосой, в пику суровой аутентичности, на попе висел "пендаль", вырезанный из борцовского ковра.

— Счастлив? — Прямо спросила она.

— Невероятно. Даже не думал, что это будет так, — я не улыбался, но, видимо, что-то такое в лице вылезло, что чернокосая с уважительным удивлением покачала головой.

— Я вот тоже не думала, что в наше время бывает... "Жизнь без любви, или жизнь за любовь".

Я взглянул на реку поверх ее головы — туман и не думал рассеиваться, наоборот, еще больше сгустился. Чуть-чуть — и в нем проступят знакомые очертания Фата Морганы.

В том, что Маэва все поймет, я не сомневался. Она всегда все понимает и на удивление так как надо и вовремя. Такая полезная побочка дара.

Но объясниться было... правильным, что ли?

— Я шаман в восьмом поколении. Какова вероятность, что я мог понять Хозяйку неверно? Или не знать об условиях петли?

— Думаю, примерно нулевая.

— Как-то так, — кивнул я и взболтал флягу. Каждый глоток ранит, последний — убивает. Осталось как раз на донышке. — За такие вещи нельзя расплатиться чужой жизнью — это читерство.

— И давно ты это задумал?

— Еще до игры. Я погадал Рани. Она не поняла гадания, но я-то понял. Кровь и жизнь вернет время. Кровь Алены, жизнь — моя. Я ни о чем не жалею. Вообще ни о чем. Оно того стоило.

— А Рани? Что будет с ней, когда поймет? — Маэва сурово сдвинула брови. — Вы ведь заключили настоящий брак... как я поняла.