Я видела его глаза в Каземате, видела, как его мучает то, что он совершил и что может совершить. За все то время, что я знаю его, он использовал свой дар только однажды, после Испытания во время Лударес. Но даже когда он был в ярости от того, что сделал его отец, он позаботился о том, чтобы все смогли спастись. Перед тем как разрушить стадион, он удостоверился, что на нем никого не осталось.
Однако сейчас дело обстоит иначе – с точностью до наоборот. Если он воспользуется своим даром, если спустит свою силу с поводка, то это будет крайнее средство.
Он не произносит ни слова, но смотрит на меня глазами, которые видели слишком много. Его сердце разбивалось так много раз. Сперва мне кажется, что он просит у меня разрешения, но чем дольше я смотрю на него, тем больше убеждаюсь, что это не так. Он ищет прощения, и притом не за прошлое, а за то, что он совершит сейчас.
Не потому, что он убийца, как его отец, или беспринципный приспособленец, как его мать, а потому, что он любит тех, кто может погибнуть в этом сражении, если он не положит ему конец. Джексона. Мэйси. Остальных наших друзей.
Меня.
Таких потерь он не смог бы перенести. Это написано у него на лице – он уничтожит любого – любого, – если так будет нужно, чтобы спасти меня. Ради этого он буквально готов сжечь весь мир.
Та девушка, которой я была прежде, та, которая когда-то так строго судила его, пришла бы в ужас от этой мысли. Но та женщина, которой я стала – та женщина, которая сражалась рядом с ним за своих друзей, за свою семью, за мужчин, которых она любит, – понимает куда больше, чем он думает.
Потому что, если потребуется, я тоже буду готова ради него сжечь весь мир.
И я делаю то единственное, что могу сделать. Я киваю.
Он закрывает глаза, делает выдох. Затем открывает глаза, обжигает меня взглядом. И шепчет:
– Я люблю тебя.
Я улыбаюсь, потому что знаю, что это значит. Знаю, что он любит меня не потому, что я прощаю его, а потому, что разрешаю ему простить себя. Для человека, который два столетия изводил себя из-за того, что он совершил, и из-за того, что не совершал, это сильные слова.
– Знаю, – шепчу я в ответ, и его глаза чуть щурятся в подобии улыбки.
Затем он закрывает глаза… и отпускает меня.
Он расправляет плечи, готовясь к тому, что ему придется совершить. И хотя это может сокрушить его душу, он спасет нас. Он отправится в гущу битвы и будет тем, чем должен быть. Не ради меня. А
И потому я знаю, что должна сделать.