– Нет, – говорит Флинт, и в его глазах читается такая мука, которой я не пожелала бы никому. И саму меня терзает сейчас такая же боль. – Не делай этого. – Он поворачивается ко мне. – Не позволяй ему этого сделать.

– Я не могу это остановить, – шепчу я, и никогда еще я не чувствовала себя такой неудачницей.

– С тобой все будет хорошо, – шепчет Джексон.

Это последнее, что он говорит. К нам подбегают Хадсон, Мекай и остальные члены Ордена, а за ними движется армия драконов. На лицах Хадсона и членов Ордена написано такое же горе, которое чувствую сейчас и я сама. Раздавлена даже Иден.

Флинт смотрит на них безумными глазами, вглядывается в их лица, и поначалу я не понимаю, что он надеется там увидеть – пока меня не осеняет.

– Лука? – шепчет он.

Я качаю голову и шепчу:

– Мне очень жаль.

– Что здесь произошло? – почти кричит Флинт. – Что здесь, на хрен, произошло?

Никто не отвечает, а Джексон начинает хрипеть, и его дыхание становится все более и более поверхностным. Хадсон падает на колени рядом со своим младшим братом, кладет голову на его плечо, сжимает его руку.

– Кто-нибудь, расскажите мне, что я, на хрен, пропустил, – просит Флинт, когда Джексон опять делает хриплый выдох. Тянутся долгие секунды, и мы ждем, чтобы он сделал вдох. И ждем. И ждем. И ждем.

Но вдоха нет.

– Он умер, – шепчет Мэйси, накрывая своим худи лицо Джексона. – Как он мог умереть? – Теперь она не плачет, а просто недоумевает.

– Как мы могли допустить, чтобы это произошло? – шепчет Мекай и, сняв свое собственное худи, накрывает им лицо Луки.

– Это произошло, потому что я вас подвела, – говорит Нури, упав на колени рядом со своим сыном и обнимая его. – Это моя вина. Вступив в союз с Сайрусом, я с самого начала понимала, что это может произойти… но все равно ничего не сделала. Все равно позволяла ему попирать все законы. И вот к чему мы пришли.

– Они умерли, мама, – шепчет Флинт, по лицу его текут слезы, и вид у него безутешный.

– Знаю, мой дорогой, знаю. – Она переводит взгляд с его лица на ужасную рану на его правой ноге, и когда поворачивается ко мне, в ее голосе звучит сталь. – А другого выбора не было? Только…

– Я пыталась, – отвечаю я, чувствуя, что меня сжигает стыд. – Но либо я недостаточно сильна, либо ее нельзя было залечить. Иначе я не смогла бы спасти его жизнь.

Впервые до Флинта доходит, что боль, которую он испытывает, вызвана не просто раной, а отсутствием у него правой ноги ниже колена.

– Прости, – говорю я. – Мне так жаль.