Рядом удивительно знакомый голос прошептал:

- Бездна раздери…

Сандра, все еще не веря в удачу, активно заработала языком, выталкивая затычку наружу. А когда та упала вниз, пару раз открыла-закрыла рот, пытаясь почувствовать занемевшие мышцы, и с трудом ворочая губами, проговорила:

- Лерт Энзо Байе.

Тем самым ведьма завершила заклинание.

Шум борьбы стих. Слышно было, как с полу невнятно матерится Мур. Вдруг он четко произнес:

- Да отцепись ты от меня, стерва старая. Жив твой драгоценный Энзо! Жив!

- Вяжи ее этой тряпкой, пока я держу. Достала, гадина, кусается… А всегда такой немощной прикидывалась!

«Райна! - обрадовалась Сандра. – И Мур! Живы!»

- Лерт Эрик, я к остальным. Доложить обстановку.

- Давай…

Разговор затих. Послышалось сопение.

- Стукнуть ее чем что ли, по затылку? А? – прошипела Рыжик. – Чего ты возишься?

- Я не вожусь. Все! Можешь отпускать.

В голосе Мура появились победные нотки. Сандра представила себе, что вот сейчас он поднимется, а она…, тут…, мама родная! И ведьма покрылась густым пунцовым румянцем. Вся. От ушей и до пяток. Что придало ей  вид еще более пикантный. Хотя, по правде говоря, куда уж больше?

Но тут распахнулась дверь. И в склеп влетел Жиль Готье пятый. А следом ввалились охранники лерта Самуа, сам благородный лерт и… лерта София? Хотя, какая, к чертям собачьим, лерта. Сандра аж зажмурилась, чтобы отогнать видение. От благородной дамы в этой женщине не осталось ничего. На ней был простецкий брючный костюм. В руках пистолет. Вместо элегантной прически - волосы, закрученные на затылке в обычный пучок. И выглядела она как…, как…

- Баба Зоя?  - машинально вырвалось у Сандры. -  Да нет, не может быть…

- Догадалась-таки, - расхохоталась от дверей старуха. – А я все гадала, когда до тебя дойдет? Не глупая, вроде, девка!

- Не поняла? Какая баба Зоя? – спросила Рыжик, вставая в полный рост.

И тут из-за края саркофага выплыла голова Эрика, обозрела обнаженную деву, замерла, вытаращила глаза, присвистнула. А потом парень распрямился целиком. Правда, Сандре он был виден по пояс. Зато она ему… Какой позор!