— Я думал над тем, что ты рассказала о Сальмане. О его нападении на тебя. Сальман всегда был предан клану, и мне трудно поверить, что он по собственной воле пошел бы на такой шаг.

Удивительно, но ему удалось завладеть ее вниманием.

— Ты пытаешься сказать, что я солгала тебе? — хмуро посмотрела на него Равена.

— Нет, — спокойно возразил Натаниэль. — Я хочу сказать, что за этим наверняка стоит кто-то другой. Возможно, кто-то намеренно ввел Сальмана в заблуждение, обманом подтолкнул к тому, чтобы он напал на тебя. Кто-то пытался избавиться от тебя руками Сальмана. Я говорю это, потому что у меня есть основания считать, что в Клане Воронов уже долгое время живет чужак. Я пытался найти его, однако пока безуспешно. Он слишком хорошо скрывается среди нас.

Равена знала, что это важно, и она должна выслушать его, но все ее мысли сейчас были не здесь.

— Давай вернемся к этому разговору позже, Натаниэль, — сказала она. — Не сейчас…

Они поднимались все выше и выше. Равене казалось, что она потеряла чувство времени, и не понимает, как долго идет. Не было усталости, не было желания остановиться и отдохнуть. Свет впереди влек ее к себе, заставляя забыть обо всем. И когда наконец стало ослепительно ярко вокруг, Равена остановилась.

И сердце ее остановилось в тот же миг.

* * *

Перед ней раскинулось плато на вершине горы, под самыми облаками. Горная равнина с обеих сторон была огорожена высокими зубцами черных скал — словно окаменевшие воины-великаны, они несли здесь вечный дозор. Над острыми пиками скал кружили птицы, издавая тонкие протяжные крики. На такой высоте Равена не могла рассмотреть, что это были за птицы.

Долина утопала в солнечном мареве. Солнце было так близко, что казалось, можно купаться в его лучах, как в морских волнах. Равена не удивилась бы, ослепни она от яркой голубизны неба над головой.

— Вы нашли ее, мин-са, — тихо произнес рядом Ран-Ги. — Долину Поднебесья.

Равена не ответила. Взволнованно дыша, она двинулась вперед. Ее взгляд блуждал вокруг. Издали ей казалось, что долина заросла цветами — земля по всей протяженности долины была словно укрыта причудливым ярко-синим узором. Но чем дальше Равена шла, тем острее понимала — это не цветы.

Когда она наконец поравнялась с первым синим островком, из ее горла вырвался звук, похожий то ли на плач, то ли на стон.

Прямо из земли, затянутой дерном, большой хризантемой росли ярко-синие кристаллы.

— Сапфиры.

Равена не знала, кто произнес это слово, не прислушивалась к голосу — сердце в ее груди сжалось так сильно, что от боли она едва могла дышать.