— Конец света, — сказала Милена. — Девятая жива. И если она снова вызовет гнев хранителей…

Няня снова уставилась на Вячеслава:

— Сила демиурга мёртвого мира напрямую зависит от его внутреннего состояния. К сожалению, здесь она сейчас нам не поможет. Но мы можем попробовать забрать её с собой, если ты перестанешь пускать слюни.

— Разве не ты хотела остаться здесь навсегда? — Вячеслав выдохнул и поднялся. Подошёл к окну.

— Не в таком случае.

— А-а-а-а! — заорала я изо всех сил, и сладкая парочка замолчала. — Кто вы? Что вы?

— Те, кого ты точно не ожидаешь здесь увидеть, — Милена закрыла лицо ладонями, а затем резко отняла их — и я опять чуть было не заорала, теперь уже не специально, а непредумышленно, от души.

Потому что её красивое кукольное лицо внезапно потекло вниз, как расплавившаяся силиконовая маска.

Глава 59. Криафар.

Тьма рассеивается неохотно, с сопротивлением впуская в себя внешний мир. Сначала я боялась её, но, погрузившись с головой, вдруг испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Словно моё выборочное забвение, моя тревога, страхи — всё пришло в равновесие, и я перестала колебаться, дёргаться, смогла наконец-то расслабиться и уснуть. После столь острой, насквозь прошивающей боли, я была уверена, что умру, что меня отравили с помощью очередного смертоносного артефакта, вот только никто не успеет, не сможет приготовить для меня противоядие — и собственная кровь мне тоже, разумеется, не поможет. И я смирилась с этой мыслью, жаль было только тех, кто будет тосковать обо мне в мире живых — если такие будут.

Но вечность спустя тьма всё же начинает рассеиваться.

Мне чудятся чьи-то прикосновения, чьи-то мягко скользящие по коже ладони, и я пытаюсь раздвинуть губы в улыбке. Кто-то бережно держит меня на руках, и это так приятно.

— Тель-ман.

Представляю, как он испугался, увидев меня в бессознательном состоянии — я же теряла сознание? Но теперь всё хорошо. Может быть, я вообще бессмертна, как-никак, демиург, сотворивший самих богов… Но зря я опасалась, что Тельман меня разлюбит — нелюбимую так бы не нежили, не ласкали.

— Тель-ман… Мне надо сказать тебе…

Руки внезапно отстраняются от меня, а мир вокруг приходит в движение. Меня, безвольную, слабую и отяжелевшую, как свёрнутый в рулон ковёр, кажется, переворачивают лицом вниз, и совершенно неожиданно в нос ударяет резкий и такой знакомый запах протухшего мяса и раскалённого песка… Запах камальей шерсти. Меня куда-то везут. Везут в максимально абсурдной для Вираты позе — переброшенным через спину камала упакованным тюком. Пытаюсь пошевелиться и быстрее разогнать мельтешащие перед глазами омерзительно чёрные сгустки, но сразу не получается. И дело не только в дезорганизующем действии неведомого артефакта, а в банальных верёвках, стягивающих лодыжки и запястья.