— Не нужно словоблудствовать. Развяжи меня. Я всё равно никуда не убегу.

— Развяжу. Шагов через пять — непременно. Когда отъедем подальше

Рука похитителя медленно обводит овал моего лица, стряхивает налипшие песчинки. Затем на четверть шага её сменяет чуть влажное полотенце, а потом сильные мужские пальцы мягкими массирующими движениями втирают в нежную кожу мазь, холодную, будто извлечённую из погреба, почти ледяную, моментально снимающую неприятные ощущения жжения. Движение возобновляется, накидка вновь скрывает от меня песок и камни, укрывает от палящих солнечных лучей. Какое-то время мы движемся в молчании, но я нарушаю его, не в силах вытерпеть собственную беспомощность.

— Как ты узнал, кто я?

— Скажем так — мне подсказали, хотя было множество знаков. Я знал о призванном в Криафар демиурге, о том, что для слияния тел одно из них должно умирать — и в какую ночь это будет происходить. Знал и о чудодейственной силе крови. Но не сразу связал пытавшуюся покончить с собой Вирату Крейне, слабую девушку, не нужную игрушку капризного наследника трона, и безжалостного могущественного бога из иного мира, сотворившего по нелепой прихоти наш несовершенный мир. Девушка из Травестина, не знакомая с его обычаями, кардинально изменившаяся за два года, прошедшие после свадьбы… Я искал тебя и так долго не догадывался, что нашёл. Но если бы не оживший на моих глазах отравленный ядом випиры камал, я бы, вероятно, не догадался — хотя всё совпадало. Не хотел догадываться, наверное. Ты очаровательна, Вирата Крейне — не важно, на самом деле, как звали тебя раньше. Сейчас ты — это ты. И останешься ею.

— Призванный демиург? — переспрашиваю я. — Призванный кем?

— Я развяжу тебя, — говорит Рем-Таль, опять останавливая камала, сбрасывая с меня полог и глядя мне в лицо немного безумным и всё равно отрешённым взглядом. — Развяжу, когда ты поймёшь — тебя всё равно не оставят в покое. Твоя кровь слишком ценна. Ты сама — дар и проклятие Криафара. Твоя жизнь ничего не стоит, даже с учётом того, что вряд ли мир переживёт своего создателя в том случае, если демиург погибнет внутри него. Найдутся те, кто будет аплодировать этой гибели, нарезая на лоскуты твоё прелестное тело. А мне не нужна твоя кровь, не нужна твоя смерть.

— А что тебе нужно?

— Ты.

— Да неужто? — насмешливо и зло отвечаю я, хотя в этой унизительной малоподвижной позе довольно трудно сохранять самообладание и достоинство. — Только я?

— Ты. И трон Криафара. Ты мне поможешь.

— Да с какой стати?! — возмутилась я. — У меня есть…

— Кто? Что? Тельман слабак, ты думаешь, он будет долго хранить тебе верность после того, как получил своё? Да и трон он не удержит, и живым из Каменного дворца уже не выйдет, — улыбается Рем-Таль, но улыбка эта выглядит искусственной, наносной, она не касается его тёмных глаз. — Глупый мальчишка. Но ты — гарантия моей легальности. Моей силы. Лояльности магов. И я просто тебя хочу. Всё могло бы быть проще, если бы ты не бегала за своим Тельманом. Я до последнего хотел, чтобы всё случилось иначе. Наш разговор. И твоё согласие. А сейчас у нас нет времени. И выбора тоже нет.